k422 - page 602

602
Тем самым, прибывая в лагере, В. Э. Франкл пришел к выводу, что
« Внутренняяжизнь заключенного, не имеющего опоры на «цель в будущем»
и потому опустившегося , приобретала характер какого-то ретроспективного
существования. Мы уже говорили в другой связи о тенденции возвращения к
прошлому, о том, что такая погруженность в прошлое обесценивает
настоящее со всеми его ужасами»[2].
Примечательны те воспоминания заключенных; к которым они обращались,
в наиболее сложные моменты своей жизни: о своих вторых половинках, они
воспроизводили в своей памяти моменты, когда были счастливы рядом с
ними , мечтали о скорой долгожданной встрече. Несмотря на все трудности,
на жестокость лагерных начальников, на оторванность от близких они
переживали за судьбы своих родных.
««Ты, слушай! Если бы наши жены нас сейчас видели! Надеюсь, что в их
лагере всеже получше… И они , надеюсь, даже не представляют себе, что тут
с нами»…
…Ипредомной возникает образмоейжены…»[3].
Франкл в одной из глав своей книги рассказывал, как он смог воплотить
образ жены так живо, так ярко, как это никогда не бывало в его прежней,
нормальной жизни. Даже тяжелые работы, выполняемые на морозе в
котловане, не сталипреградойдля столь ярких воспоминаний.
«Промерзшая земля плохо поддается, из-под кирки летят твердые комья,
вспыхивают искры. Мы еще не согрелись, все еще молчат. А мой дух снова
витает вокруг любимой. Я еще говорю с ней, она еще отвечаетмне»[4].
В. Э. Франкл, находясь в концлагере , пытался помочь своим товарищам по
несчастью, следуя своему врачебному долгу. В своей книге он выразил
девиз всех психотерапевтических и психогигиенических усилий, словами
Ницше: «У кого есть «Зачем», тот выдержит почти любое «Как»». Он
пытался в той мере, в какой позволяли обстоятельства, помочь заключенным
осознать своё «Зачем», своюжизненную цель, что помогало бы переносить