k422 - page 801

801
необходимо потребно умы людские к тому приуготовить» [4 (58)]. На этом
основании она предписывала : «Государь есть самодержавный; ибо никакая
другая, как только соединенная в его особе власть, не может действовать
сходно с пространством толь великого государства [4 (9)]. Вольность в
понимании Екатерины означала «право все – то делать, что законы
позволяют» [4 (38)]. Таким образом, взгляды императрицы отнюдь не
полностью совпадали с идеями Монтескье, мечтавшего об ограниченной
конституционной монархии. Скорее, они приближались к взглядам тех
просветителей (в частности Вольтера ), которые предпочитали абсолютизм,
но спросвещенныммонархом .
Значительно решительнее императрица высказывалась за реформу
судопроизводства. Она отвергала пытки , лишь в исключительных случаях
допускала смертную казнь, предлагала отделить судебную власть от
исполнительной. Вслед за гуманистами – просветителями Екатерина
провозглашала: «Гораздо лучше предупреждать преступления, нежели
наказывать» [1].
В духе «Наказа » проходило и его обсуждение. Еще в период работы над
нимЕкатерина показывала свое произведение сподвижниками под влиянием
их замечаний сожгла добрую половину написанного. Однако главное
обсуждение этого документа намечалось на заседании специальной
Комиссиидля кодификации законов.
Комиссия начала свою работу 30 июля 1767 г. «Наказ» был выслушан с
восхищением, некоторые депутаты даже прослезились. Тогда ибылопринято
решение преподнести императрице титулы Великая, Премудрая, Мать
Отечества. Впрочем, когда 12 августа 1767 г. делегация депутатов
представилась с этой целью Екатерине, императрица сказала: «Ответствую:
на Великая – о моих делах оставляю времени и потомству беспристрастно
судить, Премудрая – никак себя таковой назвать не могу, ибо один Бог
премудр, иМатерьОтечества - любить Богом врученныхмне подданных я за
долг званиямоего почитаю, быть любимой от них естьмоежелание» [2]. Тем