Упрощенная HTML-версия
19
такою оградою была полоска земли в несколько футов (единица длины, приблизительно
равная длине ступни человека) шириною, эта полоска – межа - должна была оставаться
необработанной, не тронутой плугом. Разделяющее поля пространство было священно по
установленному закону. В определенные дни месяца и года отец семейства обходил свое
поле, следуя этой священной линии: он гнал пред собою жертвенных животных, распевал
гимны и совершал жертвоприношения. Таким образом он ознаменовывал свое право
собственности, которое более точно следовало бы назвать правом собственности
почитаемых предков. Путь, которым следовали жертвенные животные и вдоль которого
пелись молитвы, был нерушимым пределом владения. На этом пути, в некоторых
промежутках друг от друга, хозяин размещал либо необработанные камни, либо –
деревянные чурбаны (в славянской группе языков они назывались «межа»), которые в
древнегреческом языке носили название termes. Обряд начинался с того, что
выкапывалась небольшая яма, на краю которой воздвигался терм и его увенчивали
гирляндами из трав и цветов. Затем совершали жертвоприношение. Крови закланной
жертвы давалось течь в яму; туда же бросались горящие уголья (зажженные, вероятно, на
священном огне очага), хлебные зерна, пироги, плоды и возливали немного вина и меду.
Когда все это сгорало в яме, то на теплую еще золу они наваливали камень или обрубок
дерева. Чтобы сохранять за ним его священный характер, над ним ежегодно
возобновлялось священнодействие, с жертвенным возлиянием и чтением молитвы.
Водруженный на земле терм, стал домашним предметом культа (от лат.
religio, onis f
священный предмет).
Древние греки персонифицировали терм как бога. Такое отношение существенно
вытекало из страха задеть культ, к которому не принадлежит чужак и не может
принадлежать, ибо он не происходит от почитаемых в данном роде предков, и потому,
если бы нарушил священную неприкосновенность чего бы то ни было, входящего в
организацию их культа, хотя бы даже просто коснулся чего-либо, то за таковое нечестие,
за осквернение табу, неминуемо потерпел бы страшные кары от самих оскорбленных
предков. Имуществом владели не живые, но усопшие, которых сделали богами. В других
случаях, владетелями имущества были духовные существа высших порядков, – герои,
демоны или боги, в собственном смысле слова; но, мистическое обоснование
неприкосновенности имущества вместе с повышением иерархического чина владетеля
только усиливалось. Имущество недвижимое, а в особенности земельное, было предметом
особой бдительности духовного мира, ибо в земле лежали кости почивших и потому
приобретших сверхъестественное могущество владельцев. Могилы их были престолами, а
окружающая их земля - храмом; дом же сынов и внуков этих владельцев, управляющих
священным имуществом, был тоже храмом, возникшим как покров и ограждение
святейшего средоточия всего самозамкнутого культа – священного очага, которому
служила семья потомков тех усопших.
Раз Терм поставлен уставно, то не было той силы в мире, которая могла бы его
переместить. Он должен был на веки вечные пребывать на том же самом месте. Этот
принцип религии выразился в древнем Риме таким сказанием: сам Юпитер, когда он
пожелал занять место на капитолийском холме, под храм себе, не мог удалить оттуда бога
Терма. Это старое предание показывает, насколько священною была собственность;
недвижимый Терм не означает ничего иного, как нерушимое право собственности; это
есть характерный для римской религии функциональный бог, бог-функция, именно
функция охранения границы, воплощенная вещественно. Терм охранял границу и
бодрствовал над нею. Сосед не смел приблизиться к ней вплотную: чтобы завладеть
полем какой-либо семьи, надо было опрокинуть или переместить межевой столб: между
тем, этот столб и был богом-охранителем. Такое святотатство было ужасно, и кара за него
– сурова. Древний римский закон гласил: Если кто задел Терм лемехом сохи, то сам он и