Упрощенная HTML-версия
74
византийской культуры. Вместе с тем уже в мозаиках и фресках Киевской Софии отражены
местные русские черты «в той особой духовной силе, непоколебимой спокойной
уверенности, решительной непреклонности и внутренней стойкости, удивительным образом
сочетающейся с тихой покорностью и строгой вдумчивой серьёзностью образов»
68
.
Пропорции фигур чуть укорочены, массивны, одежды декоративны, красочны, лики с
крупными чертами, часть из них заметно индивидуализированна. Именно такой русской
спецификой наделено изображение Богоматери Оранты.
ХII – начало ХШ вв. – период модификации исторического монументализма
,
его вариативности и фольклоризации в условиях ослабления Киевской государственности и
усиления удельных княжеств, ослабления канонов. В живописи наметились две линии:
«грекофильствующая» и собственно русская. Первая представлена мозаиками Киевского
собора Архангела Михаила, фресками Дмитриевского собора во Владимире, пронизанными
эллинистическими традициями. Подчёркивая идею радостного приобщения человека к
Божественной благодати, они передавали просветлённое душевное состояние святых,
внутреннюю мягкость, тихую задумчивость. Психологически индивидуализированные лица
написаны красочной свободной живописью, где нет ни статичности, ни фронтальной
распластанности. Благородные, совершенные художественные формы удачно гармонировали
с возвышенным, лирически окрашенным духовным содержанием. Эти тенденции нашли
воплощение в искусстве Владимиро-Суздальского княжества ХII–ХIII вв., московской
живописи ХIV в. и творчестве А.Рублёва. В них воплощены идеи заступничества,
милосердия, душевного покоя.
Вторая линия – это живопись с явно выраженными русскими чертами,
продолжавшая традиции Киевской Софии. Могучие, отрешённые от всего преходящего
образы строгого византийского стиля наполнялись более конкретными, земными свойствами.
Лики святых приобретали славянские черты. Застывшие в вечном предстоянии
непоколебимые образы больше соответствовали народному общинному миросозерцанию
новгородцев. В нём практическое, земное сочеталось со страстным стремлением к высоким
религиозно-нравственным идеалам, постижение которых требовало напряжения внутренних
сил. Художественная форма новгородских произведений отличалась монументальностью,
экспрессией, некоторым упрощением всех средств выражения, тенденцией к плоскостности,
декоративности, орнаментальности.
Вторая половина XIII в. – годы «мрачного затишья» в искусстве.
Начало
монголо-татарского ига привело к большим потерям в художественной культуре, в том числе
было разрушено большинство памятников зодчества с уникальными росписями, погибли
сотни тысяч икон – сохранилось менее 30 досок домонгольского периода. В иконографии
исчез монументализм, усилилось фольклорное начало. На Северо-Западе Руси (Новгород,
Псков) сохранялись черты строгости, возвышенности и неподвижности, но всё больше
становилось заметным соприкосновенние церковного искусства с народным: появились
диспропорции между центральной и боковыми фигурами (икона «Иоанн Лествичник,
Георгий и Власий»), краснофонные иконы, похожая на аппликацию красочность.
Художественная структура и внутреннее содержание произведений впервые приняли
специфически русский облик.
Из живописи Средней Руси (Владимир, Суздаль, Ярославль, Ростов) ушло высокое
богословское содержание, византийская интеллектуальная сложность образов. На первый
план выступила «смиренная кротость», тихая печаль и сострадательное выражение ликов.
Цвет стал более простым и открытым.
68
Лазарев В.Н. Русская иконопись от истоков до начала XVI века.- М., 1983.- Кн.1.- С.196.