Упрощенная HTML-версия
«
ЯВНАЯ
несоразмерность такой реакции свидетельствует о том, что академики «неосто-
рожно» наступили на некую «больную мозоль». Дело, очевидно, не в частном вопросе о сетке
школьных уроков, а в том, что с известных пор РПЦ активно претендует на статус единственного
выразителя «государственной идеологии» и на вытекающие из этого статуса привилегии. А
академики мешают её первым шагам по этому пути, указывая на светский характер государства,
на принцип отделения Церкви от государства и школы от Церкви и на то, что самое понятие
«государственной идеологии» прямо запрещено действующей Конституцией. Препятствуют тем
самым реализации каких-то очень далеко идущих церковных притязаний.
О существе этих притязаний можно поговорить и отдельно. Но пока стоит напомнить
«православной общественности» и служителям РПЦ о том, что всякие «государственнические»
притязания Церкви запрещены не какими-то там «либеральными конституциями», или, как
изящно выражаются в своём обращении члены Общественной палаты со своим окружением,
«слугами диавола», а не кем иным, как самим
Иисусом Христом.
Именно он прямо сказал, что
царствие его «не от мира сего» и велел отдавать «Богу – Богово, а кесарю – кесарево».
В своё время об этой сути Христовых заповедей рискнул напомнить русскому обществу
Лев Толстой, за что и был отлучён от церкви и предан анафеме. И все же, даже под страхом быть
преданным анафеме «православной общественностью», напомню ей слова великого русского
писателя из романа «Воскресение»:
«Так кончилось христианское богослужение, совершаемое для утешения и
назидания заблудших братьев...
И никому из присутствующих, начиная с священника и смотрителя и кончая
Масловой, не приходило в голову, что тот самый Иисус, имя которого со свистом такое
бесчисленное число раз повторял священник, всякими странными словами восхваляя его,
запретил именно всё то, что делалось здесь; запретил не только такое бессмысленное
многоглаголание и кощунственное волхвование священников–учителей над хлебом и вином,
но самым определённым образом запретил одним людям называть учителями других людей,
запретил молитвы в храмах, а велел молиться каждому в уединении, запретил самые храмы,
сказав, что пришёл разрушить их и что молиться надо не в храмах, а в духе и истине; главное
же – запретил не только судить людей и держать их в заточении, мучать, позорить, казнить,
как это делалось здесь, а запретил всякое насилие над людьми, сказав, что он пришёл
выпустить плененных на свободу.
Никому из присутствующих не приходило в голову того, что всё, что совершалось
здесь, было величайшим кощунством и насмешкой над тем самым Христом, именем
которого всё это делалось. Никому в голову не приходило того, что золочёный крест с
эмалевыми медальончиками на концах, который вынес священник и давал целовать людям,
был не что иное, как изображение той виселицы, на которой был казнён Христос именно за
то, что он запретил то самое, что теперь его именем совершалось здесь. Никому в голову не
приходило, что те священники, которые воображают себе, что в виде хлеба и вина они едят
тело и пьют кровь Христа, действительно едят тело и пьют кровь его, но не в кусочках и в
вине, а тем, что не только соблазняют тех «малых сих», с которыми Христос отождествлял
себя, но и лишают их величайшего блага и подвергают жесточайшим мучениям, скрывая от
людей то возвещение блага, которое он принёс им».
НО ОСТАВИМ
православную общественность наедине с её совестью. Гораздо важнее
разобрать точку зрения тех искренних сторонников коммунизма, которым письмо академиков
также представляется неправильным и вредным. В этом отношении показательна статья
новосибирца Олега Кальмуцкого «Надо было раньше бить тревогу» («Советская Россия»,
04.08.07). Он утверждает, что Советский Союз развалили, поддержали и одобрили этот развал в
первую очередь люди, воспитанные на научной и атеистической основе. Именно научная и
техническая интеллигенция оказала наибольшую поддержку разрушителям–демократам. И,
напротив, консервативные слои населения, менее научно образованные, по мере своих сил, как
могли, противились разрушительным «реформам». Научный же подход не помог воспитанию
«нового человека» и даже привёл к обратному результату, развив в «новых» людях