Упрощенная HTML-версия
267
сложившемся в недрах медицинских школ приблизительно к V веку до н.э., т.е. в эпоху
греческого «просвещения». С одной стороны, здесь старинные заветы порядочности,
порядочности «ремесленника», стремящегося заслужить хорошую репутацию, «славу», с
другой – вполне определенная позиция к новым философским тенденциям, выдвигающим на
первый план разум и рассуждение. Эта позиция эмпиризма, как и в большинстве сочинений
Сборника. Выявляется все это путем полемики с псевдоврачами и шарлатанами типа
платоновских софистов, которые, с одной стороны, просто мошенничали, а с другой, – не
получив правильного медицинского образования и не имея опыта, прикрывали неумение
лечить теоретическими рассуждениями. Отрицательное отношение к софистам,
мотивированное конкуренцией как со стороны лиц, не получивших «правильного»
медицинского образования, и разных шарлатанов, так и классовыми противоречиями
(асклепиады принадлежали к старинной аристократической фамилии и недоверчиво
относились к врачам-разночинцам без твердых родовых традиций, что отражено в этом
трактате), только красноречиво рассуждающих «о предметах небесных или лежащих под
землею» без истинного знания и понимания их сути и уводящих врачей-исследователей по
ложному пути, побудило к оформлению статуса медицины как единой самостоятельной
науки, объединяющей учения о крови
haematologia
, о сердце
cardiologia
, о природе
жизненных процессов в организме
physiologia
и прочие.
Представление медицины как искусства отражено в трактате «Об искусстве», само
понятие которого на языке того времени
techne
включало различные ремесла, требующие
соответствующих технических навыков, и было шире современного понимания искусства.
Автор защищает медицину от «стремления искусством бесчестных слов поносить все то, что
открыто другими, ничего не исправляя, но черня открытое знающими людьми перед
невеждами», что не является «делом знания, но скорее проявлением злобной натуры или
невежества. Такое занятие свойственно одним лишь несведущим в искусстве людям
честолюбивым, но никоим образом не могущим помогать своей негодности за счет дел своих
ближних, унижая хорошие или насмехаясь над неправильными». Автор преследует двоякую
цель своего трактата: защитить медицину от лиц, отрицавших ее как искусство, опровергая
софистический тезис о несуществовании искусства, утверждением о том, что нет вообще
такого искусства, которое бы не существовало. Представляя медицину как искусство
существующее, «показанное», которое можно познать, ибо, «то, что существует, всегда
видится и познается», автор указывает и на способ познания: имена и формы, считая, что
«имена свои они (искусства) получили через свои формы, ибо не согласно с разумом думать,
что формы произведены от имен… Имена ведь суть законоположения природы, а формы –
не законоположения, а произведения природы». Доказательства существования медицины
как искусства автор начинает с определения ее действий: «…она совершенно освобождает от
болезней, притупляет силу болезней, но к тем, которые уже побеждены болезнью, она не
протягивает своей руки, когда достаточно известно, что в данном случае медицина не может
помочь». Признание медицины беспомощной и рекомендации отказа от вмешательства,
которое может усугубить состояние страдающего и привести скорее к смерти, чем к
спасению, описывается также в ситуациях трактатов «О переломах», «О ранах головы» и др.
В трактате речь идет об искусстве лечения, техникой которого владеет человек,
занимающийся этим общеполезным ремеслом и являющийся мастером своего дела, который
объявлялся δημιουργός демиургом (греч. «творец, художник»).
В «Прогностике» (от греч.
prognosis
«предвидение, предсказание») автор
подробно описывает элементы, составляющие прогноз заболевания (наблюдение, осмотр и
опрос больного), а также излагает основы наблюдения и лечения у постели больного.
Трактат «Эпидемии» (от греч.
epidemia
«повальная болезнь»). Под словом
«эпидемии» в Древней Греции понимали не инфекционные, заразные заболевания, а такие,
которые были широко распространены и особенно часто встречались в той или иной
местности. Забота о теле была характерна для культуры Древней Греции. Об этом