Стр. 250 - 2

250
gloytos, но не утвердилось в значении «вертел», ибо занято было для обозначения ягодицы –
glutaea.
Голень Везалий называет tibia, предплечье – cubitus, придерживаясь классических
значений этих слов. Большеберцовая кость также названа tibia, иногда os tibiae. Термин
fibula впервые встречается у Везалия как латинское соответствие к галеновскому perone,
использованному Гиппократом. Оба слова fibula и perone выступали у древних в значении
«болт, скоба, скрепка; застежка; шпилька, заколка; крючок, пряжка; зажим». Если учесть, что
анатомические названия формировались в основном посредством метафоры, то, возможно,
состоялся перенос названия малоберцовой кости животных на кость человека.
Парнокопытные, гиппопотамы и рукокрылые имеют тонкую и короткую малоберцовую
кость у дистального конца большеберцовой кости, причем первая имеет вид шила, язычка
пряжки. Цельс назвал эту кость sura. Везалий этим термином не пользовался.
Большой палец стопы назван Везалием так же, как и большой палец кисти, т.е.
pollex, но не hallux.
В следующей главе «О связках костей и хрящей, а также о мышцах как орудиях
произвольного движения» Везалий в самом начале употребляет термин spiritus animalis.
Хотя существительное animal обозначало живое существо, животное, прилагательное
animalis выражало отношение не к animal, а к anima «воздух в значении жизненного начала;
жизнь; дуновение, дыхание»; считалось, что душа есть воздух. Этим термином обозначалась
в латинском варианте Библии душа. Создав «человека из праха земного, Господь Бог вдунул
в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою» – formavit igitur Dominus Deus
hominem de limo terrae et inspiravit in faciem eius spiraculum vitae et factus est homo in animam
viventem (Бытие 2:7).
Вдохнув в человека «дыхание жизни», Бог подарил ему Жизнь. Мертвые существа
не дышат, дыхание, как атрибут Жизни, неосязаемо и невидимо, как и ветер, который нельзя
потрогать и увидеть, но проявление которого возможно наблюдать и ощутить. Оттого в этом
стихе древнееврейское nephesh передано в Сeптуагинте древнегреческим πνεΰμα «дыхание,
дуновение», а в Вульгате – anima. Таинственное «дыхание жизни», которое медицина
идентифицирует с физиологической потребностью человека, имеющей свои качественные
характеристики, вызывало интерес человека со времени, когда он стал учиться пользоваться
данным ему разумом посредством языка, постепенно отождествляя себя с homo sapiens. Его
достижения в процессе познания Жизни, приносящем удовольствие от понимания Ее,
выражались в открытиях, являющихся результатом рассуждения, зачастую приводящего к
удивлению (Сократ, Платон), и заложивших основу для дифференциации наук (Аристотель).
Если изначально авторы слов были неизвестны, особенно это касается таких ключевых слов
человечества, как жизнь, смерть, добро, зло, истина, ложь, красота, мир, счастье, здоровье,
болезнь и т.д., позволяющих каждому человеку постигать мир в категориях
противоположности, то впоследствии каждый новый оригинальный автор, новый мыслитель
обогащал и развивал язык.
Размышления над познанным излагались в разнообразных учениях, касающихся
как макрокосма (Вселенной), так и микрокосма (человека), когда стали выделять в человеке
его сому (тело) и таинственное «нечто», названное в разных языках «психе», «прана»,
«анима», «нефсе», «душа», исследованию которого посвящена одноименная наука, основы
которой были заложены Аристотелем, – психология, уходящая корнями в верования
первобытных народов, пытающихся выделить из этого «нечто» «пневму», «атман»,
«спиритус», «рух» и «дух». Таким образом, spiritus «дух» и anima «душа» были изначально
религиозно-философскими понятиями, не всегда четко разграниченными. Душа понималась
как носительница жизни, т.е. того, что делает живым существом как человеческий, так и
животный организм, и в этом смысле «душа» значит то же, что «жизнь». Затем – душа есть
то, что составляет своеобразие человека, отличая его от других людей: в этом смысле слово
«душа» означало личность человека. Одна из этимологий трактует его как «раб», «слуга».