Упрощенная HTML-версия
212
удовлетворенный этой удачей, на следующий день я раздал нищим и нуждающимся много
добра.
В это время царем Бухары был Нух Ибн Мансур. Он заболел болезнью, которую
не смогли лечить лекари. В то время им стало известно мое имя и то, что мною изучены
многочисленные книги медиков. Рассказали обо мне Нуху и попросили его вызвать меня. Он
пригласил к себе, и вместе с другими лекарями я принял участие в его лечении, и он
выздоровел.
Однажды я его попросил, чтобы он разрешил мне пользоваться царской
библиотекой, с тем чтобы изучать медицинские книги. Он разрешил мне, и меня повели в
библиотеку царства. И я увидел очень богатую и большую библиотеку с многочисленными
книжными полками. Там имелись шкафы, в которых были по порядку сложены книги. На
каждой книжной полке были сложены книги по какой-либо специальной науке. В
библиотеке имелись каталоги, я их прочитал и, что хотелось найти, нашел по тому каталогу.
И приступил к изучению их. В той библиотеке обнаружил книги, названия которых до этого
ни от кого не слыхал и сам тоже до этого их нигде не встречал, и после этого тоже нигде не
видел. Изучил эти книги, и извлек из них пользу, и постиг заслугу каждого ученого мужа в
науке и познании. Как достиг восемнадцатилетнего возраста, приобрел душевный покой от
изучения этих наук. В памяти сохранил все прочитанное; после этого ничего нового в науках
не прибавилось. Разница лишь в том, что в то время в приобретении знаний я не был таким
зрелым, как теперь.
По соседству со мной жил человек по имени Абу ал-Хасан Арузи. Он изъявил
желание, чтобы я написал сводную научную книгу для него. Я написал книгу под названием
«Ал-маджмуа» («Собрание») и подарил ее ему. В этой книге изложил учение всех наук,
кроме математики. В это время мне был двадцать один год.
Еще по соседству со мной жил человек по имени Абу Бакр Барки, который был
настоящим захидом-аскетом. Он был авторитетом в законоведении и тафсире (комментарий
к Корану) и считался в свое время в этих науках единственным авторитетом. Он попросил
меня, чтобы я написал для него комментарий по философии. Я написал книгу «Ал-Хосил ва
ал-Махсул» («Результаты и итоги») в двадцати свитках. Кроме того, для него же написал
произведение о морали под названием «Собрание учений о честности и благодеянии». Этих
двух книг, кроме него, ни у кого нет, и я никому их не отдавал, чтобы их переписали.
В этот период отец мой умер, и жизнь моя стала тревожной. Я был вынужден
выполнять государственные поручения. Через некоторое время мне пришлось покинуть
Бухару и уехать в Гургендж. В то время Абу ал-Хасан Сухайли, меценат науки и философии,
в той области был правителем, и я с его помощью нашел дорогу ко двору Али Ибн Мамуна.
В то время я носил мантию и чалму законоведа, и меня назначили на должность законоведа.
После этого поехал в город Ниса, и оттуда поехал в Бовард, и оттуда же переехал в
Тус. Из Туса поехал в Башкон и оттуда поехал в Самнигон, а затем в Джарам и оттуда поехал
в Гурган. В этих путешествиях я прилагал усердие к тому, чтобы поступить на службу к
эмиру Корбуса. Но по стечению обстоятельств в это время его задержали чужеземные войска
– и он умер в заключении. Во время проезда по селениям я заболел тяжелой болезнью и
вынужден был вернуться снова в Гурган. Там присоединился ко мне Абу Убайд
Джузджани».
Абу Убайд Джузджани стал учеником Авиценны и дополнил биографию. 25 лет
разделял он жизненный путь своего учителя, вплоть до дня его смерти, ситуацию которой он
описывает следующим образом: «Шейх (это Авиценна) был сильным мужчиной, он не знал
слабости и утомления. Он был человеком, уверенным в своих силах. Однако множество дел
и упорный труд постепенно подрывали его здоровье. В том году, когда эмир Ала ад-Даула
пошел войной на эмира Таша Фараш, в пути шейх жаловался на сильную резь в животе.
Образовалась язва, и вследствие этого случилась диарея. В таком безвыходном положении
он хотел вместе с Ала ад-Даулой поехать в город Изодж, но знал о состоянии своего