Упрощенная HTML-версия
175
синкретизм связан с оценкой болезни как демонологического персонажа, что косвенно
подтверждается перечислением действий болезни в заговорах.
Болезнь воспринималась также как результат магического воздействия другого
человека или бытового действия, совершаемого самим больным: влияние с помощью глаз
(сглаз, огляд, вочник); слова или звука (озеп, оговор, нарок, урок, подшут, подглум); просто
фиксация неблагоприятного влияния (встретище, вредительство, веред); действия самого
больного (натертыш, надава, двинеть, належни, вих). К ним же примыкают образования,
реализующие действенный признак в виде инструмента воздействия: насылание порчи с
помощью ветра (ветреник, ветреница) или воды (водяник, водяница). Окончание болезни
также интерпретировалось как действие, однако таким образом обозначалось не
выздоровление, а смерть больного (гибель, окоркуша, карнуша, колелая).
Другим значимым признаком являлся временной признак, который был закреплен
в названиях лихорадок: вешника, вешница, осеннуха, впоследствии был перенесен на другие,
менее тяжелые, болезни. В этой части классификации народные представления о времени
года, его оценка с точки зрения стабильности, а значит, безопасности оказали влияние на
выделение данного признака. Сюда же относятся специфические детские заболевания:
детинец, детское, поскольку принадлежали определенному периоду жизни человека. Еще
одним существенным признаком болезни было место ее пребывания на или в теле человека;
в зависимости от этого обозначались наиболее доступные для лечения части тела: горлоуша,
горленка, скуло, живот, грудица, костоеда, залокотица.
Цвет также являлся признаком болезни и основанием для ее наименования: белый
(белиха, бельга, беляшки, бледнуха); желтый (желница, желтуха); красный (краснуха,
краснушка, бурдавица, бурдавка); синий (синюха); зеленый (зелень). В основном это
существительные, обозначающие сыпи и болезни, ими сопровождающиеся. Следует
отметить, что для данной группы характерно объединение визуального и температурного
каналов восприятия в названиях болезней, сопровождаемых жаром и покраснением: костеря,
купоросница, огнева, огненник, огневица, огневка, печеница, печенка, краснуха, краснушка.
В то же время понижение температуры обозначается вне зависимости от сопровождающих
его признаков; эта группа представлена в основном отглагольными существительными:
студенка, продрожье, палячка.
Болезнь рассматривалась также как процесс вселения в тело человека и
существования в нем некого духовного существа. Посредниками между человеком и
таинственными силами выступали врачеватели, которые назывались волхвами, ведунами,
кудесниками, ведьмами. Поскольку знахарь вступал в контакт с каким-либо существом в
процессе излечения, данный признак выделялся в наименовании болезни: волосатик, дичок,
игрец, веблица и др. В русском фольклоре дошли передаваемые в устной форме заговоры,
обращенные к духовным сущностям, в ведении которых находилась та или иная болезнь.
Примечание 42.
Костям в архаичные времена приписывали различную
таинственную силу. По словам Плиния, остановить распространение язвы можно, начертив
вокруг нее круг человеческой костью. Египетский миф о возрождении Осириса называл
кость в основании позвоночника средоточием семени и источником, несущим новую жизнь.
В соответствии с этим мифом на Последнем Суде новое тело будет построено вокруг этой
семенной кости, называемой
luz
или
luez.
В анатомии латинский язык сохранил отношение древних в названии этой кости –
«священная кость»
os sacrum
(от
sacer
«священный»). В русском языке «священная кость»
стала именоваться производным словом «крестец» от «крест».
Примечание 43
. Ухо, как и глаз, в древности считалось важнейшим органом
восприятия. Слуховому восприятию отдавался приоритет как непосредственно связанному
со способностью к размышлению: «послушает мудрый – и умножит познания, и разумный