Упрощенная HTML-версия
Обращают на себя внимание размышления по поводу русской антропологии известного
историка-мыслителя Георгия Петровича Федотова. Он подчеркивает противоположность
славянского и монголо-тюркского элементов. По его мнению, в психической структуре типичного
русского борются славянское и тюркское как легкое и тяжелое. «Славянству русский народ, может
быть, обязан своей музыкальностью, а татарам - скрытой силой темных страстей, которые время от
времени вырываются наружу. Женственной мягкости и лиризму, которые присутствуют в русской
душе, как славянское наследство, противостоит меланхолическая тяжесть, склонность к тоске и
разгулу. Кротость и жестокость парадоксально уживаются в русской душе»[1].
Тема азиатского компонента русской антропологии звучит и в известном произведении
выдающегося поэта серебряного века А.А.Блока:
Да, скифы – мы! Да, азиаты - мы, -
С раскосыми и жадными очами!
Мощным фактором, повлиявшим на формирование русского архетипа, явилась суровая
природа Восточно-Европейской равнины с её монотонным ландшафтом и небольшим по
численности населением. Данный фактор в истории России П.Я. Чаадаев назвал «причиной нашего
умственного бессилия», а историк С.М. Соловьев наказанием «истории - мачехи».
Для удобства анализа географический фактор можно разделить следующим образом:
1) пространственный
2)природно-климатический
3)геополитический
1) Пространственный фактор, именно «степной простор» с точки зрения все того же Федотова,
сильнее всего определил характер России. «Бескрайность пространства, легкость передвижения,
отсутствие межей естественно воспитывали любовь к воле, в смысле отсутствия внутренней
дисциплины самоограничения; неспособность удовлетвориться законченными формулами,
метафизическую тоску по бесконечному. Все это основные черты русской культуры новейшего
времени»[2].
Русский человек на протяжении веков мог уйти от любых законов, затеряться в бескрайных
просторах. Причем надо отличать понятия « воля» и «свобода». Для западной культуры характерна
любовь к свободе, а для нашей культуры – любовь к воле. Свобода – это ограниченная законом воля.
Воля – это ни чем не ограниченная свобода.
По мысли культуролога В. Н. Топорова, в Европе со времен Ренессанса существовало
представление о цивилизации как о победе культуры над пространством, придавшей ему
оформленность и смысл. В России пространства оказались слишком огромны, чтобы быть
побежденными (к примеру, плотность населения Франции в ХШ в. была примерно в 20 раз выше,
чем во Владимиро-Суздальском княжестве) и потому служили препятствием для материального и
духовного развития страны. У нас от мысли до мысли – пятьсот верст, иронизировал П.А.
Вяземский. Не случайно именно в России зародился феномен странников. Если по поводу духовного
развития суждения Топорова не бесспорны, то замедленность материального развития России
признается как учеными мужами, так и в народной среде. Бескрайние просторы способствовали
экстенсивному способу производства и освоения пространства. Более того, невозможность разом, в
одинаковой степени, освоить всю территорию, что ведет к асинхронности развития.Данная
асинхронность явно прослеживается и в наше время. Достаточно сравнить Москву и типичную
деревню.
Кроме того, большие пространства – это большая протяженность границ, а значит потребность
в военной мощи, чтобы их защитить. Поэтому государства с большой территорией всегда тяготеют к
авторитарной, даже деспотической власти – только она в условиях отсутствия современных средств
коммуникации, кажется, способна и организовать, и защитить большие пространства. Отсюда
российский государственный пиетет, этатизм, отожествляющий власть и авторитет, патернализм как
самоограничение потребности политической свободы и чувства политической ответственности.
2)Следующий фактор – природно-климатический. Так, Федотов выделяет три типа пейзажей
России. О степном, располагающем к воле, упоминалось выше. О двух других Федотов пишет
следующие: «… глубоко в истории, лежит и продолжает поныне влиять на народную душу северный
и западный пейзажи, из которых один, лесной, более воспитывает сосредоточенность и внутреннюю
дисциплину, другой - гармоническое равновесие сил и способностей, сближающее русского человека
с западным европейцем»[3].