54
молодые не ходили по голому полу. Разбивание посуды было связано с жертвоприношением –
сосуды, послужившие богам, не могут служить людям. В настоящее время бокалы бьют в знак
целомудрия невесты или как пожелание молодоженам счастья. Ритуальное засорение дома (сор –
символ земли) значило сделать молодую богатой и чадородной.
Образы животных
, фигурировавшие в обрядах, могут быть осмыслены как свадебные
жертвоприношения с целью благодарения богов и мольбы о благополучии. Так, постель для молодых
стелили в овчарнике, сажали их в день свадьбы на вывернутую вверх шерстью овчинную шубу.
Смысл этих действий – в наделении здоровьем и богатством. Бараний мех ассоциировался с тучей:
как туча дает земле богатство – дождь, так и молодым желаем. Козел и баран были символами
солнца, зари и луны. Знаками поклонения солнцу являлись также свинья (ее голова, окорок, колбасы
присутствовали на столе), петух, курица (или заменявшая их яичница в бедных семьях).
Христианская традиция внесла свои коррективы
в свадебный обряд, введя
бракосочетание в церкви. Канонические правила запретили венчание во время постов, в субботу,
накануне великих и храмовых праздников (дабы предпраздничный вечер не проходил в шумном
веселье), во время ряда двунадесятых праздников, по вторникам и четвергам (накануне постных дней
- среды и пятницы). Венчание совпадало с причащением, к которому невеста и жених готовили себя
постом и покаянием. Обязательным был обряд родительского благословения иконой: Богородицей –
девушку, Спасителем или Николаем Угодником – жениха. Благословенную икону невеста везла с
собой в новый дом как последнее напутствие и родительскую защиту. За поддержкой, защитой и
благословением участники обряда многократно обращались к святым. В свадебном фольклоре часто
встречаются имена
Кузьмы и Демьяна
– святых бессребреников,
покровителей нерушимости
христианского брака
, устроителей супружеской жизни.
Такое же
переплетение язычества и христианства
отразилось и в
похоронном
обряде
. Расхождение между двумя верами в данном случае состояло в самом отношении к смерти. В
языческом представлении смерть – враждебная сила (соотносилась с миром иным), неизбежное зло,
трагедия, горе, выражавшееся в плаче и причитаниях. Здесь нельзя было обойтись без помощи
богини погребального плача Кары и богини печали и тоски Жели. В отношении к умершим
проявлялась
двойственность
. С одной стороны, они – покровители живых родственников, поэтому
с ними нужно было обходиться
уважительно
, достойно проводить в последний путь, постаравшись
его облегчить, и снабдить необходимыми для загробной жизни предметами и едой. Эти верования
отразились в следующих действиях:
Приведение умершего в надлежащий вид. У славян известны возрастные отличия в женском уборе:
девочек хоронили с очень скромными украшениями, девушек и молодых женщин – в богатом
подвенечном наряде, пожилых женщин – скромно. В средневековье хоронили, как правило, в белом
(цвет духовной чистоты христианской души);
Изготовление домовины (гроба), подобия настоящего дома или ладьи;
Выставление после смерти чашки с водой для обмывания души;
Выставление стакана воды, накрытого куском хлеба, на окне и рюмки водки с хлебом сверху на
поминальном обеде. Время появления обычая не установлено, но суть его, вероятно, в том, что это
пищевая жертва мертвым или богу;
Плачи и вопли у гроба при выносе тела из дома, а также последнее целование умершего близкими
как дань уважения и любви к покойнику;
Погребение до захода солнца, чтобы оно могло захватить с собой умершего;
Просание денег в могилу для оплаты перевоза через огненную реку или на свободный проход по
мытарствам (судилищам за грехи);
Поминальная трапеза на погосте, разбрасывание остатков пищи на могиле для птиц (душ умерших).
У язычников этот обычай имел характер ритуальной оргии с пьянством и эротикой, направленной на
то, чтобы облегчить покойнику переход в мир иной и одновременно нейтрализовать исходящую от
него смертоносную силу. Состояние опьянения (соотносилось со смертью), эротика (элементы
антиповедения), тризна (боевые игры, состязания в честь умершего) имитировали Хаос, смерть и в то
же время защищали от последней;