Упрощенная HTML-версия
144
учил живописца Антропов. Но эти приметы возраста не лишают лицо великого философа
значительности и достоинства. На первый план выступает сложная внутренняя жизнь человека: лицо
его свидетельствует о творческой одаренности, смелости, силе духа, пытливости и остроте ума.
Левицкому принадлежит одно из самых знаменитых изображений Екатерины II ─
«Екатерина II в храме богини Правосудия»
(1783). Причём художник несколько раз делал копии
этого произведения. На портрете Екатерина указывает на алтарь, где сгорают маки, символ сна и
покоя, что символизирует служение императрицы отечеству без сна и покоя. На втором плане, над
Екатериной расположена статуя богини Правосудия (действие происходит в её храме); у ног
монарха – орёл (символ божественной власти и мудрости), восседающий на стопке книг
(олицетворение мудрости), с пальмовой ветвью в клюве (знак побед); в проёме колонн – корабль
(символ морской державы, защищенной торговли). Вместо императорской короны Екатерина
увенчана гражданской короной, украшенной лавровым венком. Знаки ордена Св. Владимира
напоминают о заслугах перед отечеством. Аллегорический язык портрета – типичное проявление
классицизма. Левицкий представил императрицу стройной и моложавой, первой гражданкой в
отечестве, служительницей законов и «общего покоя».
Это произведение, однако, не было
рождено придворной льстивостью. Левицкий дал в нем характерный для классицизма идеальный
образ просвещенного монарха,
Портрет был своего рода утопическим «рассуждением о
государе-гражданине».
О принадлежности произведения к классическому стилю свидетельствуют,
также, интенсивность света, преобладание холодных тонов, скульптурность форм, подчёркнутая
пластичность, чёткое деление на планы, сухость и рациональность письма.
Образы Левицкого, в отличие от зыбкости и неуловимости рокотовских, всегда
конкретно ясны и осязательны, что не лишает их поэтичности. Произведения Левицкого – вершина
русского реализма XVIII века. При этом художник не опережает своё время, а идёт с ним в ногу.
Условность поз в композиции, щегольство в костюмах и аксессуарах, нарочитые движения рук,
блеск позументов, орденов и лент, правдивое изображение черт лица и выразительность
взгляда – всё это соответствует эстетическим идеалам эпохи
.
В 90-х годах
в русской живописи проявляются
черты сентиментализма.
Новое направление
несет с собой обостренный
интерес к отдельной личности
, а не к человеку вообще. Главное
внимание привлекает не разум, а
мир чувств
. Окружающее воспринимается преимущественно
эмоционально, а не аналитически. Сам духовный строй обретает особую окраску — утонченно
лирическую, интимно камерную, тронутую печатью грусти. Усиливается
влечение к природе
,
воображение все больше пленяет мысль о единении с нею, уединении на ее лоне. Это превращает
пейзаж в очень существенное выразительное средство портрета. В портрете сентиментализма как бы
слышатся тишина природы, шелест листьев, шорох ткани, звон гитарных струн – особый прием,
повышающий эмоциональность изображения, подчеркивающий задумчивость, иногда
меланхоличность модели.
Для русского портрета 90-х годов вообще, и его сентименталистской ветви в частности,
характерно
высветление гаммы, предпочтение холодноватым цветам
. Сентименталисты
несколько больше других мастеров портрета склонны к подчеркнуто нежным цветовым сочетаниям.
Черты сентиментализма более ясно выступают в женском портрете, что определяет его особую роль
в рамках этого направления.
Создателем сентиментального портрета
стал
Владимир Лукич Боровиковский
(1757–1825). Он отказывается от нейтрального фона или дворцовой обстановки, показывая людей
отдыхающими или мечтающими среди природы, в простой шляпе, с цветком или яблоком в руке.
Вместе с тем, пейзажное окружение в его работах — это парк родового имения, а «простой» наряд –
изящное творение искусных мастериц. Тихая мечтательность его портретов означала собою
открытие и утверждение неизвестных до того в русском искусстве тонких переживаний человека.
Портрет М. И. Лопухиной
- один из самых обаятельных женских образов русской
живописи XVIII века. Он чарует не только самобытной красотой модели, но и мастерством
художника. Меланхолическая поза Лопухиной, ее томный взгляд, бледные розы у левой руки, явно
придуманный художником пейзаж — поле золотой ржи с синими васильками, от которого веет
поэзией сельской жизни, — все это создает у зрителя особое настроение мечтательности и легкой