Упрощенная HTML-версия
7
ограждений – не в механическом препятствии, ими представляемом, а в
символическом ознаменовании священной неприкосновенности собственности.
Чтобы завладеть полем какой-либо семьи, надо было опрокинуть или переместить
межевой столб. Водруженный на земле терм, стал домашним предметом культа (от
лат. religio, onis священный предмет). Нарушить этот символ разграничения
означало начало вражды с ближним своим. Такое святотатство было ужасно, и кара
за него – сурова. Древний римский закон гласил: «Если кто задел Терм лемехом
сохи, то сам он и его быки да будут посвящены подземным богам» – qui terminum
exarasset, et ipsum boves sacros esse, а это значит, что виновный и его быки должны
быть во искупление их вины убиты.
Из предметного зримого пространства термин переходит в социальное
пространство, в котором действует все тот же закон границы, присутствующий в
библейских Десяти заповедях, регулирующих взаимоотношения между людьми. Он
указывает на запрет действий по нарушению границ собственности жизни («не
убей») во всех ее формах: семейной («почитай отца твоего и матерь твою», «не
прелюбодействуй»), общественной («не кради», «не произноси ложного
свидетельства», «не желай того, что есть у ближнего»). Следствием нарушения
границ является проклятие (смерть безвременная, болезни, нищета, духовная
слепота и пр.), распространяющееся на весь род.
В научную речь термин был введен Аристотелем, который происходил из
врачебной семьи. Термином он обозначил суждение о чем-либо, включающее
подлежащее и сказуемое (кость есть…, или болезнь есть…). Таким образом, термин
задает направление мысли, устанавливающей причинно-следственную связь между
предметом и явлением, причиной болезни и ее проявлением.
Термины существуют не просто в языке, а в составе определенной
терминологии. Если в общем языке слово может быть многозначным, то, попадая в
определенную терминологию, оно приобретает
однозначность
за счет
специализации области научного познания и ограничения ею. Существование
термина в рамках специальной терминологии сочетается с окружающими словами
(согласованными и несогласованными определениями). Поскольку терминология
опирается на интеллектуальную часть слова, то экспрессия ей не свойственна.
Поэтому, например, такие слова-термины, как язычок
(
lingula
), тельце
(
corpusculum
),
косточка
(
ossiculum
), кожица
(
cuticula
), корешок (
radicula
) и др., заключающие в
себе уменьшительные суффиксы, помогающие в общем языке создать
уменьшительно-ласкательное слово, отграничены от
экспрессии
в терминологии.
Чтобы быть действительным членом терминологии, термин должен быть
удобным для образования производных терминов, создающих осмысленную семью
терминов. Например, термин
arthron
(сустав) при суффиксальном способе
образования производит
arthritis
(воспаление сустава),
arthrosis
(заболевание
сустава) и др.
Есть еще одно качество, существенное для терминов. Это их
международность
. Общность в однозначном понимании терминологии, даже при
различном звуковом и грамматическом оформлении терминов в каждом отдельном
языке, дает предпосылку понимания смысла иноязычного медицинского текста.
Формирование медицинской терминологии включает основные способы:
метафорический, метонимический и мифологический.
Метафорический:
метафора
(от греч.
metaphora
«перенос») – употребление
этого способа восходит к идеям Аристотеля, понимавшим ее как сокращенное
сравнение, из которого исключено указание на общий признак сравнимаемых
объектов. В ходе своего развития эта теория была уточнена: метафора возникает
только на базе образных сравнений.
Древнегреческие врачи применяли, в основном, метафорический способ
образования медицинских терминов. Они пользовались словами, обозначавшими
предметы или явления окружающей действительности для введения новых