Упрощенная HTML-версия
явления фронта. Неврологию я начал изучать после войны,
в институте, а ее проявления почувствовал здесь под
Проскуровым, под Перемышлем и в других местах.
Поздней осенью 1945 года рано утром вернулся
домой, в тот самый обширный двор нашего довоенного
бытия. В ноябре 1945 года по настойчивому совету отца,
обратился к директору мединститута с просьбой принять
на учебу. Небольшая деталь жизни. В армию и на фронт я
ушел из 9-го класса, а, вернувшись с войны, получил
диплом об окончании школы наравне с моими бывшими
одноклассниками, которые оканчивали несколько раньше.
Таковы были времена. Геннадий Александрович обратил
внимание на эту особенность и сказал, что диплом для
него, директора, является основанием принять меня
студентом в ту позднюю осень 1945 года в разгар первого
семестра. На первом курсе было много участников фронто
виков. Однако Геннадий Александрович был люб не
только фронтовикам. Все студенты с уважением и
восторгом относились к директору, который не уклонялся
от встреч, вникал в проблемы, а особенно был в эпицентре
внимания на общих собраниях. Так, например, на
выпускных вечерах, куда нас также приглашали, и когда
он был в гуще народа среди выпускников и гостей. Была
одна
неповторимая
особенность
у
Геннадия
Александровича - некоторое сходство по облику, жестам,
энергии с Владимиром Ильичей Лениным. Студентам это
было особенно интересно, и они требовали шумно, чтобы
Геннадий Александрович занял ту или иную позу, сделал
тот, или иной жест, выдержал паузу ленинского облика
под шумные восклицания присутствующих.
Лекции.
Лекции по терапии в Башкирском
медицинском институте читали известные профессора.
Геннадий Александрович был тогда в звании доцента и