Упрощенная HTML-версия
мирное время, пока пройдут эксперименты и одобрит начальство. Их надо было спасать.
Осваивать новое на ходу. Проявлять инициативу, новаторство. М.С. Рабинович понимал, что,
чем больше врачей освоит передовые методы лечения, тем большему числу бойцов удастся
вернуть здоровье. Поэтому как Главный хирург эвакогоспиталей он проводил общегородские
конференции медиков, где подробно разбирал сложные операции, бескорыстно делился
опытом, знаниями. А те, кто не мог присутствовать на конференции, читали его работы:
«Огнестрельные ранения грудной клетки и их лечение в госпиталях глубокого тыла», «О
переливании крови при заболеваниях и повреждениях органов грудной клетки» и другие. Так
занятия наукой и практическая работа дополняли друг друга. Чувствовалось, что цель М.С.
Рабиновича – не держать в секрете открытое, узнанное, а скорее излечить в госпиталях
побольше больных, вернуть их в строй. Отсюда у него «высокая излечиваемость», как тогда
говорили.
Бывало трудно. Но выручали любовь к людям, громадная работоспособность,
собранность, многолетний опыт, увлечение любимым делом.
В 1946 году за самоотверженный труд и достигнутые успехи в лечении раненых
профессор М.С. Рабинович отмечен приказом и благодарностью Наркома Здравоохранения, а
также медалями «За победу над Германией» и «За доблестный труд в Великой Отечественной
войне».
После войны до 1952 года Марк Соломонович продолжал заведовать кафедрой и
руководить клиникой. Хирург широкого профиля, он занимался и общей хирургией, и
урологией, и травматологией, и другими вопросами. Такой подход прививал и своим
ученикам. Оперировать – это значит всё время учиться. Поступил новый больной. Доктор
идёт в библиотеку – читает. Когда молодой коллега повышал свой профессиональный
уровень, Рабинович это приветствовал, считал нормой. Его лозунг: «Лечить надо не болезнь,
а больного».
Многих врачей-практиков он привлекал к научной и преподавательской деятельности.
Молодые хирурги любили его за доброжелательность и тактичное обращение. Марк
Соломонович подбирал отзывчивых людей, знающих специалистов. В коллективе царили
добрые, деловые отношения.
Следует отметить и то, что хирург не замыкался в рамках своей профессии. Старался не
пропустить симфонического концерта, премьеры в театре, новой выставки. Увидеть новинку,
послушать музыку агитировал своих коллег и студентов. Стала легендой у омичей широкая
образованность и увлеченность искусством преподавателя мединститута Рабиновича.
Однако не всё гладко складывалось в его жизни. Несколько листков кратких
воспоминаний красноречиво озаглавлены: «Мой тернистый путь в Омске». Здесь речь идет о
неприятностях 30-х годов. Но основной удар судьба нанесла ему в начале 50-х.
Видевшие хирурга обращали внимание на его тучность, излишнюю полноту. Это
результат резкого нарушения обмена веществ в организме. Раз или два в году он лечился в
Москве, в Институте питания. В 1952 году с этой целью просил предоставить отпуск. В ответ
на просьбу ректор увольняет М.С. Рабиновича! Дескать, он болен и стар, пора на пенсию. Но
разве так провожают заслуженного ветерана, отдавшего около двадцати лет институту?!
Выгнали, как мальчишку! Для многих такой поворот событий остается загадкой: чудесный
специалист, гордость сибирской медицины увольняют без видимых причин. В чем дело? С
позиций сегодняшнего знания истории нашей страны мы можем объяснить случившийся
инцидент, отравивший горечью обиды последние жизни М.С. Рабиновича.*
Это был период широкомасштабной борьбы с космополитизмом. Её основные моменты:
разгром Еврейского антифашистского комитета (1948), закрытие государственного
Еврейского театра, знаменитое «Дело врачей». Повсюду шло постепенное вытеснение лиц
еврейской национальности с ответственных постов, аресты, суды. Сопоставляя события и
судьбы, мы вправе заметить о М.С. Рабиновиче: он легко отделался. Могло быть хуже.
Но жизнь не кончена. Если перед нами замечательный мастер своего дела, человек с
развитым чувством собственного достоинства, то его нельзя уничтожить морально.