Упрощенная HTML-версия
В приказ попали Лявин Е.К., Ермолаева М.П., Лемкуль Р.А., Полещук Е.Т.,
Шапошникова М.М., Ткачук Л.П., Виккер Б.З., Тимохина П.П., Кань В.В.
Приказ подписал исполняющий обязанности директора ОМИ профессор Новицкий. Есть
очень хорошее выражение Н. Макиавелли: «Пусть судьба растопчет меня, я посмотрю, не
станет ли ей стыдно». Нам, потомкам, иногда бывает очень стыдно за некоторые действия,
которые мы не совершали.
К чести сказать, что в этом же приказе было указано – куда и кого направить: Лявина,
Лемкуль, Шапошникову – в распоряжение Омского облздравотдела; Виккер – в порядке
перевода направить на работу в областную больницу, а Тимохину и Каня – в распоряжение
горздравотдела; Ермолаеву, Полещук и Ткачук – без указания места работы.
Приказ странный и требует определенного осмысливания с позиций сегодняшнего дня.
Нужно полагать, что министерский приказ был выслан в Омск со специальным курьером,
аттестационная комиссия работала в ОГМИ и днем, и ночью: надо было пересмотреть сотни
дел, чтобы выявить несоответствие 9 сотрудников или допустить возможность, что этот
список был уже подготовлен. Где же решение местного комитета, согласие кафедр и еще
много других вопросов.
Лявин Е.К. вскоре вернулся на работу в качестве ассистента кафедры топографической
анатомии и оперативной хирургии. Виккер Б.З. обжаловала увольнение через суд и была
восстановлена на работе, стала доктором медицинских наук и продолжила педагогическую
работу. Кстати, ее муж, Я.М. Виккер, в 1937 году также подвергался аресту, получил срок и в
заключении получил травму ноги, началась гангрена, и дело закончилось ампутацией. После
освобождения из заключения снова занимался педагогической работой, защитил докторскую
диссертацию и заведовал кафедрой психиатрии в Омском медицинском институте. Тимохина
П.П. после увольнения из института была сразу же назначена главным врачом детской
инфекционной больницы, а Ермолаева М.П. перешла на педагогическую работу в
медицинское училище № 1. Директор института Р.М. Ахрем-Ахремович оставил свой пост.
В последние годы ректорства профессор Р.М. Ахрем-Ахремович был в определенной
министерской опале: в институте не проводились «чистки» по результатам «знаменитой»
сессии ВАСХНИЛ и последующих «научных» форумов в защиту учения академика Д.Т.
Лысенко и профессора О.Б. Лепешинской. Не было и громких дел по поводу «врачей-
вредителей», которым предписывались убийства видных политических деятелей, крупных
писателей и ученых, в том числе Фрунзе, Горького, Димитрова, Жданова, а в последствие и
Сталина.
На закате своей жизни Сталин страдал гипертонической болезнью, у него усиливался
атеросклероз сосудов мозга. В 1952 году состояние его здоровья обследовал профессор В.Н.
Виноградов. Когда Берия ознакомил Сталина с рекомендациями врача, тот пришел в
бешенство: «В кандалы его! В железо!» Виноградов был арестован. В конце 1952 – начале
1953 года была арестована большая группа известных врачей, работавших в Лечебно-
санитарном управлении Кремля и лечивших многих видных партийных и государственных
деятелей. Были арестованы профессора М.С. Вовси, М.Б. Коган, А.М. Гринштейн, А.И.
Фельдман, Я.Л. Раппопорт, Я.Г. Этингер.
Из воспоминаний профессора Я.Л. Раппопорта:
«Психологической подготовкой к
«делу врачей» явилась так называемая борьба с космополитизмом, начатая в 1948 году. В
статьях, появившихся в центральных газетах, раскрывалась вредительская деятельность
литературных, музыкальных, театральных критиков, преимущественно еврейской
национальности, якобы шельмовавших произведения отечественных писателей, деятелей
искусства и одновременно прославлявших чуждые советскому человеку произведения.
Поэзия А. Ахматовой и Б. Пастернака оказались «безыдейными и антинародными».
Борьба с космополитизмом, разумеется, вышла за пределы литературной и театральной
среды. В Институте профессиональных заболеваний, например, на ученом совете подвергся
суровой критике профессор-физиолог Н.А. Бернштейн. В защиту ученого неожиданно
выступила молодая аспирантка, в святой простоте воскликнувшая: «Это недоразумение, ведь