Упрощенная HTML-версия
Семеновича Вовси, который в годы военной эвакуации жил в Омске на квартире
профессора В.Д. Анчелевича. Генерал-майор медицинской службы, безупречная
репутация и вот «дело врачей». И.А. Дворжец, после «отречения» от своего дяди, с учетом
его фронтовой биографии, дальнейшим преследованиям не подвергался. Перед этим
состоялся открытый суд в клубе имени Лобкова над профессором В.Д. Анчелевичем,
которому «припомнили» о квартиранте.
Из воспоминаний М.М. Розиной:
«Длительное время в МВД вызывали сотрудников
кафедры, профессоров-хирургов других кафедр, городских патологоанатомов, хирургов из
железнодорожной больницы, где размещалась кафедра В.Д. Анчелевича, людей,
прошедших операцию в этой больнице, для дачи показаний. Врачи с большим уважением
относились к своему наставнику и не могли вспомнить фактов, компрометирующих
профессора.
Заключительное заседание суда над профессором Вениамином Давидовичем
Анчелевичем было в огромном концертном зале клуба железнодорожников. Зал был
полон. Защитник – доктор юридических наук – был приглашен из Москвы. Адвокат –
также из Москвы, от Министерства железных дорог страны. Суд проходил 13 января 1953
года, до зловещего «дела врачей». Нападки на обвиняемого не имели успеха, но все же
ему вынесли решение суда: «Профессора В.Д. Анчелевича из института уволить и впредь
не допускать к преподавательской работе.
…Вскоре Вениамин Давидович уехал в Красноярск в научно-исследовательский
институт, куда пригласили его на работу, несмотря на опалу» (Из газеты «Шалом», 2004,
№ 9).
Некоторые преподаватели были арестованы или уволены из института по
формулировке – «несоответствие служебного положения».
Информация для размышления:
23 мая 1953 года был опубликован приказ № 63 по Омскому медицинскому институту
имени М.И. Калиина, который гласил, что на основании решения аттестационной
комиссии по аттестации доцентов и ассистентов Омского мединститута, утвержденного
приказом министра Здравоохранения РСФСР № 324 от 12 мая 1953 года, нижеследующих
лиц, признанных несоответствующими занимаемой должности, освободить от работы в
институте после окончания 1952-53 учебного года, т.е. с 1 июля 1953 года...
В приказ попали Лявин Е.К., Ермолаева М.П., Лемкуль Р.А., Полещук Е.Т.,
Шапошникова М.М., Ткачук Л.П., Виккер Б.З., Тимохина П.П., Кань В.В.
Приказ подписал исполняющий обязанности директора ОМИ профессор Новицкий.
Есть очень хорошее выражение Н. Макиавелли: «Пусть судьба растопчет меня, я
посмотрю, не станет ли ей стыдно». Нам, потомкам, иногда бывает очень стыдно за
некоторые действия, которые мы не совершали.
К чести сказать, что в этом же приказе было указано – куда и кого направить: Лявина,
Лемкуль, Шапошникову – в распоряжение Омского облздравотдела; Виккер – в порядке
перевода направить на работу в областную больницу, а Тимохину и Каня – в
распоряжение горздравотдела; Ермолаеву, Полещук и Ткачук – без указания места
работы.
Приказ странный и требует определенного осмысливания с позиций сегодняшнего дня.
Нужно полагать, что министерский приказ был выслан в Омск со специальным курьером,
аттестационная комиссия работала в ОГМИ и днем, и ночью: надо было пересмотреть
сотни дел, чтобы выявит несоответствие 9 сотрудников или допустить возможность, что
этот спи сок был уже подготовлен. Где же решение местного комитета, согласие кафедр и
еще много других вопросов.
Лявин Е.К. вскоре вернулся на работу в качестве ассистента кафедры топографической
анатомии и оперативной хирургии. Виккер Б.З. обжаловала увольнение через суд и была
восстановлена на работе, стала доктором медицинских наук и продолжила
педагогическую работу. Кстати, ее муж, Я.М. Виккер, в 1937 году также подвергался