Упрощенная HTML-версия
105
этой недолгой вдохновительницы одного из самых глубоких рус-
ских мыслителей.
Но вернемся несколько назад.
Весь период с 1826 по 1831 год Чаадаев пребывает в затвор-
ничестве. Меняется резко его внешний облик. Каштановые кудри
остались в Европе. Он значительно облысел, заострились черты
лица, оно стало похоже на маску, кожа напоминала туго натяну-
тый пергамент, виски запали, рот съежился. Резко изменился по-
черк и стал похож на сжатую клинопись. К февралю 1831 года в
здоровье Чаадаева наступил перелом.
Брат Михаил пишет тетке из Москвы: «Могу вас уведомить,
что брат теперешним состоянием здоровья своего очень доволен
в сравнении с прежним… Аппетит у него очень даже мне кажет-
ся – слишком хорош, спокойствие духа, кротость – какие в по-
следние три года редко в нем видел. Цвет лица, нахожу, лучше
прежнего, хотя все еще очень худ, но с виду кажется совсем ста-
риком, потому, что все волосы на голове вылезли». (И это в 37
лет – В.Г.).
Летом 1831 года Чаадаев, совсем оправившись от болезни,
выезжает в свет, становится членом Английского клуба и еже-
дневно его посещает.
Вот портрет того периода, написанный современниками.
Чаадаев. Высокий. Худой. Стройный. Лицо бритое: сухое,
бледное, перегоревшее. Сталь во взоре серо-голубых глаз… Го-
лый гранитный череп… (Ф.Тютчев). Открытый взор и печальная
усмешка (А.Герцен).
Бодрость ума и постоянная грусть, аристократ во всем. Неза-
менимый в светских салонах. Изысканные манеры. Чарует жен-
щин, но держит себя в стороне: не имеет «романа» (А.Хомяков).
Его чопорно-изысканное одеяние, резкие сентенции, полные
важного значения привычки удивляют завсегдатаев Английского
клуба.
П.А. Вяземский пишет А. Пушкину: «Чаадаев выезжает (в
клуб), мне все кажется, что он немного тронулся. Мы стараемся
приголубить его и ухаживаем за ним».
Между тем «философическое письмо № 1» гуляло в списках
по двум столицам. Читал его и сам император…, но ничто не