Упрощенная HTML-версия
101
Почему вдруг на высоте карьеры Чаадаев в 1820 году подает
прошение об отставке, и разгневанный Александр I немедленно
подписывает прошение гвардейского ротмистра даже без пожа-
лования следующего чина? Вот эта жгучая тайна не давала покоя
современникам Чаадаева, да и нам, исследователям, живущим в
нынешнем времени, тоже небезынтересна эта загадка, явившаяся
неким водоразделом в ипостасях личности Петра Яковлевича,
неузнаваемо изменившим его внешний и внутренний облик.
Одни историки говорят, что Чаадаев, посланный гонцом к
Александру I в Тропау, где проходило совещание глав государств
Священного союза, с известием о восстании в Семеновском пол-
ку, будто бы опоздал, и царь получил это известие от австрийско-
го министра Меттерниха. Другие считают, что виной этому яви-
лось само восстание в Семеновском полку, в котором был заме-
шан брат Чаадаева Михаил, третьи утверждают, что причиной
явилась некая беседа Чаадаева с русским императором, в кото-
рой, якобы, Чаадаев высказал Александру I мысли, впоследствии
опубликованные в злосчастном «Философическом письме №1».
В 1821 году полиция провела обыск в имении братьев Алек-
сеевском. Искали бумаги, могущие пролить свет на волнения в
Семеновском полку.
Эти обстоятельства произвели гнетущее впечатление на бра-
тьев.
К 1823 году душевный кризис Чаадаева усилился – его терза-
ет скука, разочарованность. Появляются различные «болячки».
Несмотря на череду развлечений, Чаадаев часто остается дома из-
за желудочных болей, мучительных колик. Его донимают запоры,
так что без слабительного обходиться было невозможно. Петр
Яковлевич сознает, что причиной хворей является его «нервиче-
ское воображение», обманывающее в собственных чувствах». Он
лечится у знаменитого френолога Галла от «гипохондрии».
Узнав о глубоком духовном кризисе и тяжелой ипохондрии
перед заграничным путешествием, А. Пушкин просил П.Я. Вя-
земского «оживить его прекрасную душу».
Да, все это так и было! Но было и другое, была одна, мягко
говоря, странность, которая может нас навести на определенные
размышления о том, почему Петр Яковлевич был так непроница-