Упрощенная HTML-версия
100
А.И. Тургенев.
L beau Tchaadaef
(красавчик) – называли его гвар-
дейские офицеры.
Чаадаев пользовался ошеломляющим успехом у дам высшего
света, они между собой называли Петра Яковлевича «розаном».
Он же любил похвастать интрижками, которых вовсе не
имел. Ф. Вигель писал, что «никто не замечал в нем нежных
чувств к прекрасному полу: сердце его было преисполнено обо-
жания к сотворенному им из себя кумиру. Когда изредка ему
случалось быть с дамами, он был только учтив».
«Он имел одно виденье,
Непостижимое уму,
И глубоко впечатленье
В сердце врезалось ему.
С той поры, сгорев душою,
Он на женщин не смотрел».
так отзывается о нем его любящий друг А.Пушкин. О каком ви-
денье идет здесь речь? Ну, естественно, о спасении России. Но об
этом в нашем повествовании далее.
А пока экзальтированные, писанные, по-видимому, в полу-
обморочном состоянии, письма влюбленных дам: «…провидение
вручило вам свет, слишком яркий, слишком ослепленный для
наших потемок…как бы Фаворское сияние, заставляющее людей
падать лицом на землю», – писала одна из них.
А другая, Авдотья Сергеевна Норова, признавалась Чаадаеву
в любви: «Я хочу просить вашего благословения… Мне было бы
так отрадно принять его от вас коленопреклоненной… Не удив-
ляйтесь и не отрекайтесь от моего глубокого благоговения – вы
не властны уменьшить его».
Чаадаев не разделял чувств молодой прекрасной женщины.
Неразделенная любовь свела ее в могилу. Но двадцать лет спустя
Чаадаев вспомнил об этой любви и завещал похоронить себя ря-
дом с Норовой.
А пока в круговороте светского вихря, в нескончаемой чере-
де балов, дружеских попоек летело и приближалось к краху вре-
мя, отпущенное провидением блестящему флигель-адъютанту, и
надежды на должность адъютанта императора разбились в прах.