Упрощенная HTML-версия
90
Да не случилось. А случился «русский бунт, бессмысленный
и беспощадный», поставивший на грань краха царствование «си-
ятельной императрикс». А Радищев – «этот бунтовщик хуже Пу-
гачёва» – посмел в своем памфлете обвинить матушку во всех
смертных грехах и поставить под сомнение смысл её царствова-
ния!
Да и сам эпиграф к возмутительной книге не мог не вызвать
гнева императрицы. «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и
лаяй».
Именно это адское чудовище Радищев использовал как алле-
горическое олицетворение царизма и даже усилил образ «чуди-
ща», снабдив его вместо трёх – ста пастями. Как могла импера-
трица и, прежде всего, женщина спокойно снести сравнение с
толстой, злобной лающей собакой?
Расплата не замедлила явиться. 30 июня 1790 года за напеча-
тание книги «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищев
был арестован и заключен в Петропавловскую крепость.
Сама же императрица писала в своих заметках на книге: «Со-
чинитель сей книги наполнен и заражен французскими заблуж-
дениями, всячески ищет умалить почтение к власти».
На суде 24/VI – 1790 г. Радищев был психологически слом-
лен, он отрёкся от своей книги, признал себя «преступным», а
книгу «пагубной, наполненной гнусными, дерзкими и разврат-
ными выражениями», и что написал он её «по сумасшествию».
Тем не менее, уголовный суд приговорил Радищева к смерт-
ной казни посредством отсечения головы. Екатерина, непонятно
чем побуждаемая, но изыскавшая глупейший повод, 4 сентября
издала именной Указ Сенату: «Ввиду мира со Швецией, заменить
казнь Радищеву десятилетней ссылкой в Илимский острог».
Что же предшествовало отречению Радищева от своего про-
граммного труда?
Да, видимо, то, что двигало несгибаемых большевиков-
ленинцев Тухачевского, Уборевича, Якира на следствии 1937 го-
да оговорить себя в связях с иностранными разведками – страх,
страх за свою жизнь, заканчивающуюся в немыслимых мучениях,
за жизнь своих близких.
Двумястами годами раньше Радищев тоже перенес ужас за-
точения в Петропавловскую крепость, но не самого по себе этого