Упрощенная HTML-версия
тысяч евреев? Каждую неделю, по субботам, как и положено, Корчак взвешивал детей. «Час
субботнего взвешивания – час сильных ощущений», – пишет он в дневнике.
Вокруг торжествовала Смерть. А в Доме сирот продолжалась Жизнь. Шли занятия,
сочинялись сказки, праздновались дни рождения... Будущего не было: дети обречены.
Сказать им о скорой гибели? Готовить к смерти? Обмануть? Отнять надежду?
Старый Доктор нашёл удивительный выход: начал репетировать с ребятами спектакль
по мистический пьесе Рабиндраната Тагора «Почта». Странный выбор? Напротив –
единственно возможный! Вживаясь в роли, ребята постепенно переставали бояться: ведь вся
пьеса построена на буддистских представлениях о смерти как о переходе на новый виток
жизни. Главный герой, больной мальчик Амаль, без устали вглядывается в окно: оно
выходит на улицу и в то же время – в иной мир. Также, как окна их Дома...
Смерть приближалась – это ощущали все. Один из учеников Доктора, его коллега и
секретарь Игорь Неверли раздобыл для Корчака особый пропуск, разрешавший не просто
покинуть гетто, но уехать из осаждённой Польши. «Когда я пришёл к нему, имея пропуск на
два лица, Корчак так взглянул на меня, что я съежился», – вспоминал потом Неверли.
Вытащить Доктора пытались многие. Даже комендант на вокзале, узнав Корчака,
предложил ему покинуть вагон... Доктор остался. Он не смог спасти жизнь детей – но
оставшись, спас их души.
«Я никому не желаю зла. Не умею. Не знаю, как это делается» – такова одна из
последних записей в дневнике Старого Доктора. С тем и шагнул в газовую камеру.
*Спецвыпуск «Оракула», Москва 2007 г., № 1. ЛОГОС–МЕДИА.
ЛИРИКА
Вячеслав БАРЫБОВ
СЧАСТЬЕ
Серые, туманные,
Милые края.
Ельничек,
Березничек,
Родина моя.
И грибные россыпи,
И огонь рябин –
Всё-то здесь мне по сердцу,
Здесь я не один…
Жду тебя, желанную,
На закате дня,
На любовь обманную
Не способен я.
Где-то ветры носятся
У семи дорог,
Счастье в душу просится –
Помоги мне Бог!..
* * *
В стране невыдуманных грёз
Нам нет каких-то оправданий.