Упрощенная HTML-версия
точки зрения самого строгого судьи – собственной совести. Вы скажете, что совесть нынче
не в моде, совесть – не имиджевое дело, совесть – не ходовой «брэнд»?
Те из нас, кто сталкивается с последствиями криминальных абортов по роду занятий
(судебные медики) открыто признают, что во всех их действиях есть немалая доля
профессионального цинизма. Их аргументация крепка и научна: человеческий зародыш на
первых месяцах беременности не может считаться «разумной личностью», все идет от
развития головного мозга будущего человека на более поздних стадиях, а доводы
церковников о наличии «разумной души» с момента зачатия на веру они не принимают по
причине неверия в сверхъестественные силы, то есть в Бога.
Тем не менее, ценность человеческой жизни существует, если не в религиозном, так в
нравственном смысле этого определения. Мало кто даже из самых отъявленных атеистов
станет спорить с этим доводом. А что в реальности? На поверку выходит, что бесспорные
церковные догмы – не лучший аргумент для нашего безбожного общества. Несмотря на все
заунывные, пропагандистские государственные мантры, таковым продолжает в целом
оставаться российское общество. Иначе громкий голос церкви против узаконенного
живодерства был бы давно услышан, и меньше бы стало грешников на одной шестой части
суши. Но высокие церковные деятели все чаще начинают напоминать государственных
чиновников – своей напыщенностью, напускной величавостью и многословным
упоминанием имени Бога всуе. Спросим сами у себя: а пошел ли я к такому церковному
деятелю на исповедь? Вот и получается, что в таком общественно-запущенном случае нужен
всего-навсего один прозаический и твердый – государственный закон. Не о запрете абортов,
нет! – в одну и ту же кровавую лужу вступать дважды глупо, – а закон о защите женского
здоровья. Но сначала – закон
о правах ребенка в нашей стране
. Всеобщая Декларация ООН
о правах ребенка, которую в свое время подмахнул погибший Советский Союз, а затем
унаследовала его правопреемница Россия, в реальном мире не более чем фикция, бумага.
Детей гробят не только у нас, но и на всех континентах, включая распухшую от сытости и
стремительно деградирующую на глазах всего остального мира Европу. Между тем детское
горе разлито вокруг Земли пятым океаном.
Если представить, то все не так уж сложно. «Права ребенка – приоритетны для
исполнения государственной властью всех уровней. Их несоблюдение является уголовно
наказуемым преступлением». И тут же рядом с конкретным (конкретным!) перечнем детских
прав, которые недопустимо нарушать – ссылка на уголовные статьи за доказанное в
судебном порядке нарушение закона. Фантастика, конечно: кто бы мог написать такой
закон? Ведь не тот, кто де-факто будет виновником его невыполнения? Уже давно
положение в России таково, что порядочный человек во власть не пойдет. Идут только
корыстные люди – выдвиженцы. Подумайте, что полезного для защиты детства сделали те,
кто прорвался в Г. Думу на последних выборах? Они исчезли из памяти земляков сразу же
после того, как прозвучали их предвыборные обещания. Олег Николаевич Смолин –
счастливое исключение на пестром фоне мздоимцев, приспособленцев и безответственных
врунов с депутатскими мандатами в карманах. Ох, уж эти российские выборы! И ведь
догадывается избиратель, что вновь надуют его претенденты в депутаты, как пустотелый
шарик, воздушными обещаниями, и пустят лететь на произвол судьбы по ветру новых
перемен, да вновь обеими ногами – прыг на родные грабли! «Я сам обманываться рад» –
может быть, это у гения вырвалось не только о неразделенной любви к женщине?
Вязкая усталость разлита в российском воздухе. Попсовой прессе с каждым разом все
труднее воздействовать на избирателей, с каждым разом улыбающиеся становится
разборчивей усталое человеческое сообщество. Говорящим улыбающимся головам с
официального телеэкрана все труднее воздействовать на того, кто после просмотра
телевизора выйдет на улицу. Они говорят, аборты остаются.
Есть одна яркая примета нынешнего, как говорят, цивилизованного рынка
медицинских услуг. По всем телеканалам женщин приглашают сделать аборт в той или