Упрощенная HTML-версия
143
материю
(обильное включение скульптуры в систему несомых и несущих элементов),
«скульптурность» орнаментов и чисто архитектурных деталей. К числу важнейших признаков также
относятся вольное обращение с античными и ренессансными канонами вообще, и в области ордера в
частности; «уничтожение» плоскости стены: «волнующаяся» поверхность фасадов, бесконечные
«прорывы» — двери, окна, зеркала в интерьерах.
Специфической чертой русского барокко являлись особая декоративность и обращение к
традициям древнерусского зодчества. Старомосковская традиция нарядности сохранилась и в
елизаветинское время, трансформировавшись в
барочную иллюзорность:
игру зеркал, позолоты и
светоносных контрастов. Символическая, эмблематически-аллегорическая условная форма декора
интерьера
всегда выражала определённую тематику эпохи. При этом сохранялась общая
декоративность, зрелищность и театральность ансамбля в целом.
Параллельно развивается стиль рококо. Этот камерный, «необщественный» по
происхождению и сути стиль не отвечал задачам, выдвинутым государством, поэтому у нас он не
занимает доминирующего положения. Лишь соответственно дополняет господствующее барокко,
найдя отражение прежде всего во внутреннем убранстве. Это ощутимо в высветленной гамме (часто
белое с золотом), графичности, аппликационности декора, в специфике орнаментики,
композиционных и цветовых особенностях некоторых (тех, что лишены перспективистских
эффектов) произведений декоративной живописи, в галантности ее содержания. Сказывается рококо
и в прикладном искусстве.
Истинный
расцвет русского барокко
связан с именем
Франческо Бартоломео
Растрелли
(1700-1771) - сына скульптора Бартоломео Карло Растрелли. По-русски, его также звали
Варфоломеем Варфоломеевичем. Он построил несколько великолепных зданий, считающихся
настоящими шедеврами отечественной архитектуры:
Большой Петергофский дворец
(1755 г.),
Екатерининский дворец в Царском Селе
(1757 г.),
Зимний дворец в Петербурге
(1762 г.),
ансамбль Смольного монастыря
(1764 г.). Талантливый архитектор синтезировал в своём
творчестве черты западноевропейского барокко и так называемого нарышкинского стиля, создав
ликующее, яркое пластическое богатство архитектурных форм.
Его грандиозных размеров
произведения полны движения. Ритм расположения колонн всё время меняется, они то расходятся по
стене, то сгущаются в букеты. Обилие колонн и углов на фасаде (плоскость стены выступает-
западает) создаёт причудливую игру светотени, постоянно изменяет вид. В оформлении фасадов
господствует красочное сочетание цветов голубого, белого и позолоты. Он ввёл в церковную
архитектуру Петербурга принцип пятиглавия, башнеобразности, оживив облик северной столицы.
На примере
Воскресенского (Смольного) монастыря,
особенно собора и авторской
модели колокольни, видно, как архитектор проникся богатством и живописностью форм
древнерусского зодчества. Мастер нашёл гениальное решение: в традиционно пятиглавой церкви
малые главки плотно прижаты к большой и составляют с ней как бы одно прихотливо-кружевное
целое с барочным декором. Так же здесь проявилась типичная черта русского барокко - ясность
основной композиции, несмотря на пышную декоративность и разнообразие отделки. Характерные
приемы композиции раскрываются в крупных торжественных формах фасадов. Колонны
непосредственно примыкают к массивам стен; иногда между ними и стеной введены еще
промежуточные пилястры. Целые группы колонн или напластованных одна на другую пилястр
подчеркивают системами вертикалей все углы и грани объемов здания, выделяя наиболее
ответственные части композиции, например главный въезд. Легкость «взлета» достигается во
многом за счет постепенного уменьшения рельефной насыщенности отдельных ярусов. В нижнем
этаже массивы стен скрываются за рядами колонн, а в верхнем - за плоскими лопатками.
Интерьеры церквей и дворцов
в исполнении Растрелли
светоносны, торжественны и
динамичны.
Громадные анфилады, большие зеркальные залы, роскошь наборных паркетов... В
приёмах и формах решения интерьеров было многое от рококо, осуществлялся синтез цветущего