Упрощенная HTML-версия
фактурные особенности натуры, способствуют росту роли цвета. Во второй половине столетия
весьма обширна типология портрета. Парадный, камерный, костюмированный, мифологический
виды портретов позволяют полно, детально и разносторонне представить людей того времени в их
частном и общественном бытии. По сравнению с первой половиной ХVIII века расширяется круг
моделей. Портрет становиться массовым явлением. Возрастает значение национальных мастеров.
Век Просвещения сформировал иной идеал человека. Естественность, близость к природе,
богатая духовная жизнь, «чувствительность» натуры стали приоритетными качествами. Более
чуткой к модным веяниям оказалась женская культура. Женская мода гуманизма провозгласила
идеалом все естественное, природное. Разом исчезло все искусственное: фижмы, тяжелая парча,
пудреные парики, мушки. Идеальный образ теперь искали в фигурах античности или в
«театрализованном» крестьянском быте. Образ-маска – «дитя природы». Выразителями этой смены
идеальных образов стали художники Ф. С. Рокотов, Д. Г. Левицкий и В. Л. Боровиковский.
Федор Степанович Рокотов (1735–1808) – непревзойденный мастер камерных портретов.
Художник создал новый психологический портрет — без парадности, орденов и позы. Новый
портрет соответствовал представлениям просвещенного дворянства о красоте и «душевном
изяществе».
Размытый рисунок с туманными очертаниями фигуры, мягкий свет, «вызывающий» из
таинственной мглы одухотворенные лица, мерцающие, легкие мазки – это характерные черты
художественной манеры мастера.
К концу 60-х у Рокотова складывается свой, неповторимый стиль письма. Живописец, кажется,
проникает в душу портретируемого. Рокотов обычно пишет погрудные изображения. Причём фигура
повёрнута к зрителю в. Объём создаётся посредством сложнейшей светотеневой лепки и тонко
гармонизированными тонами.Художник не уделяет особого внимания изображению одеяний,
орденов, драгоценностей – всему тому, что выходило на первый план в парадных портретах,
популярных в то время. Сила художественного воздействия его произведений сосредоточена в
передаче душевной красоты его моделей. Все внимание уделено выражению лица и, особенно,
глазам. У искусствоведов даже есть выражение «рокотовские глаза»: чуть суженные, «бархатные»,
таинственно мерцающие. Его портреты отличаются особой задушевностью, лиризмом и
человечностью. Трактовка образа у Рокотова никогда не была однозначной: всегда присутствует
некая изменчивость, полутона эмоций. С помощью колорита художник передаёт душевное состояние
натуры. В 60-е – 70-е чаще всего в его работах встречаются тёплые тона, жидкое письмо и смелый
зигзагообразный мазок. Особенной тонкостью и одухотворённостью отличаются женские и
юношеские образы. Именно они больше всего соответствуют стилю живописца. Следует отметить,
что одухотворённость и хрупкость образов, зыбкость настроения и недосказанность чувств – всё это
черты не просто камерного, а именно интимного портрета.
В портрете Александры Петровны Струйской богатство внутреннего мира, женственность и
грация модели не декларируются, а тонко передаются цветовыми нюансами пепельно-розовых (лицо
и платье), жемчужных (брошь), лимонно-жёлтых (косынка) тонов; линейным ритмом (когда линию
овала лица повторяет линия декольте и складок одежды); настроением тайны и недосказанности.
На рубеже 70 - 80-х годов под воздействием новых эстетических воззрений заметно изменяется
художественная манера Рокотова. Открытость и прямота лиц сменяется выражением «светской
выдержки», непроницаемости и сдержанности, осознания духовной исключительности. Композиция
и колорит не меняются, но меняются акценты. Фигура, теперь чаще вписанная в овал, как и ранее,
повёрнута в полоборота, но осанка более горделива, а поза более статична. Бант или букет,
украшающие платья женщин усиливают ощущение необыденности и праздничности. Декоративная
сторона приобретает отныне особое значение. Но цвет становится локальнее. Фактура сглаженная,
«эмалевая», мастерство становится более рафинированным и самодавлеющим. Лица на портретах
светятся на тёмном фоне, его контуры тают – оно как бы уходит во мрак. А самое главное то, что
лица уже, как правило, лишены прежней дружественности, теплоты 60-х – 70-х.
С 80-х годов оформляется «рокотовский женский тип»: гордо посаженная голова, удлинённый
разрез чуть прищуренных глаз, рассеянная полуулыбка, сочетание утончённого довольства и грусти.
На смену трепетности и зыбкости душевного мира и даже некоторой робости «Струйской» и
«Неизвестной в розовом платье» приходит женщина сильная, самостоятельная, со своим видением
мира. Другими словами, в поздних портретах усиливается самоценность изображенной личности,