Упрощенная HTML-версия
манерным и игривым стилем рококо. Вишняков стал первым из русских художников изображать
ничем не прославившихся, обычных людей, часто представителей среднего, даже не столичного
дворянства. В то же время он оказался первым русским, чутко уловившим черты нового стиля и
сумевшим создать в его рамках свой, национальный вариант. В рокайльных портретах Вишнякова
нет эротики и фривольности, но присутствует поэтичность и лиризм, тонкая нюансировка чувств,
едва уловимые грусть и ирония. Ему явно нравится декоративная роскошь парадных костюмов
эпохи, их открытая театральность и праздничность, но при этом художник несколько иронично
передает их громоздкость, сковывающую персонажей.
Более того, Вишняков отходит от некоторых принципов рококо. Вместо светлой гаммы,
свойственной рококо, он выказывает верность ярким и звучным краскам, типичным в рамках
иконописной традиции. Также, для работ художника характерно тяготение к статике, вместо
беспокойства, ассиметрии и игры светотени, характерных для рококо. Вместо живописи в одном
тоне, обычной для западноевропейских художников XVIII века, предпочитает звучную цветовую
гамму, построенную на противопоставлении больших цветовых пятен. Это тоже один из принципов
древнерусской живописи. Пренебрегает он и дробностью форм, и тенденцией к ракурсу, и
трёхмерностью. Главный акцент в своих произведениях Вишняков делал на лице. Именно через лицо
художник выражал всё своеобразие духовного мира личности. Тело же как «вместилище греха и
соблазна» Вишняков изображал плоско и схематично, умело маскируя его под тщательно
прописанной одеждой. Нередко Вишняков в своих портретах допускал анатомические неточности.
Например, изображение рук давалось ему с большим трудом. Бесспорным достоинством работ
художника являются теплота и душевность. С годами в творчестве Вишнякова всё отчётливее
прослеживается связь с парсуной.
Среди работ Вишнякова особенно известен портрет маленькой дочери начальника Канцелярии
от строений Сары Фермор. Это типичный парадный портрет: театральный пейзаж с колоннами и
драпировкой, нарядное придворное платье, нарочитая поза. Видны многие несовершенства и
неправильности: не совпадают складки платья и узор ткани, руки несоразмерно длинны, левая
длиннее, поза чересчур напряженна. Но эти неправильности придают портрету специфическое
очарование маски, карнавальности. Кажется, что звучит манерная и причудливая мелодия менуэта.
В «Портрете Сары Фермор» проявилась характерная примета первых изображений женщины на
полотнах XVIII века — кукольность. Костюм играет ведущую роль: лицо и руки словно
приставлены к платью. Диссонанс живого жеста и парчовой неподвижности одежды составляет
главный контраст, создавая ощущение хрупкости, театральности, условности. Это портрет-миф
XVIII века о себе самом.
Алексей Петрович Антропов (1716 - 1795), как и Вишняков, продолжает древнерусские
традиции в живописи. Его портретам свойственны черты парсуны: объёмная моделировка головы
при плоском решении одежды и аксессуаров; напряжённое сочетание красного и зелёного, жёлтого и
голубого при матовом нейтральном фоне; статичность позы; приближенность фигуры к первому
плану. Несколько тяжёловесный пластический и линейный ритм антроповских портретов даёт
основания относить их к стилистике барокко. Он пишет преимущественно камерные портреты
(погрудные или поясные изображения) представителей аристократии. Среди них портреты статс-
дамы А.М.Измайловой, М.А.Румянцевой и А.А. Бутурлиной. На всех этих портретах прослеживается
сановность, дородность, что подчёркивается торжественной статичностью поз. Антропов умеет
уловить в модели наиболее существенное, что придаёт его портретам жизненность.
Царские портреты художника говорят не только о большом профессионализме, но и об умении
дать верную характеристику правителей. Пророческим стал его портрет Петра III, ныне хранящийся
в Государственном Русском музее. Здесь художник не побоялся изобразить императора с
намечающимся брюшком и несоразмерно маленькой головой на узких плечах. Пётр III выглядит
человеком недалёким, слабым, безвольным, что так не сочетается с окружающим его имперским
антуражем. Ощущение неустойчивости фигуры императора, её временности и даже случайности на
фоне атрибутов власти усиливают непомерно длинные ноги и неестественная балетная поза.
Особое место в изобразительном искусстве первой половины XVIII века занимала гравюра. Это
был наиболее доступный широким массам вид искусства, быстро откликающийся на события
времени. Виды морских сражений, городов, торжественных праздников, портреты великих людей –
таков был спектр сюжетов, над которыми работали мастера гравюры. Лицо русской гравюры первой