Упрощенная HTML-версия
88
придавался драматизм. С XIV в. фигуры исполнялись всё с большей психологической
индивидуализацией, стали объединяться в группы и, наконец, были сплочены А.Рублёвым в
непрерывный ряд. Тема деисуса получила в древнерусском искусстве большое развитие. Если в
XI в. с ней связывались надежды страдавшего от феодального гнёта народа на заступничество
Богоматери и Предтечи за их нужды, то в XV в. выражались идеи подзащитности человека,
равенства в общем предстоянии и идея централизации.
Персональный жанр
имел единолично-моленный характер. Это были либо моленные
иконы, либо персонально-догматические изображения в храме (Спаситель в куполе, святые на
столбах и т.д.) Они представляли идеальный надмирный лик божества или святого, взятый вне
всякого действия, вне времени и пространства. Фигуры (одна или несколько) изображались,
главным образом, фронтально на абстрактном фоне, замкнутыми в себе. Они торжественно-
величественны, авторитарны. Жанр давал основное представление о духовной возвышенности,
надчеловечности божества. В зависимости от предназначения образа его трактовка могла либо
приближаться к воспроизведению идеала человека данной эпохи, либо быть предельно
отвлечённой, обобщённой. В образе-лике «отражалась диалектика реального и фантастического,
индивидуального и типического, жизненного и богословского, а в конечном счёте – конкретного и
абстрактного», «символическое единство микрокосма и макрокосма»
60
.
В ХII в. заметна эволюция персонального жанра в сторону некоторой светскости
образов, портретных тенденций. Например, на икону Дмитрия Солунского из Дмитрова
спроецированы идеализированные черты князя (предположительно, Всеволода Большое Гнездо) –
борца за единство русских земель. Меч на коленях князя служил намёком на его роль судьи и
защитника подданных.
В ХIII в. усилилась абстрактность (краснофонная икона «Иоанн Лествичник, Георгий
и Власий»), а в XIV в. – психологизм, рост интереса к скрытой внутренней силе образов («Св.
Акакий» Феофана Грека), к подчёркнутому «интеллектуализму» лиц (увеличение лба у святых),
что было связано с повышением интереса к личности в русском обществе. XV в. принёс новое
понимание идеального образа и человека, и божества. Стали больше цениться гармония духа и
тела, нравственная цельность. Вершиной гармонии стали образы Андрея Рублёва (например, его
человечный «Спас» из Звенигородского чина), которые не были замкнуты сами в себе, а
раскрывали свои идеальные качества в соединении с людьми. Именно в области персонального
жанра были созданы произведения на уровне высших достижений мирового искусства.
Богородичный лирико-догматический жанр
– это особая группа внутри
персонального жанра, в произведениях которой слились три начала – историческое,
догматическое и персональное. В этом жанре раскрыта тема Богоматери с реальным (не в
медальоне) младенцем на руках, он «содержит глубочайшую догматическую тему воплощения от
Богоматери Иисуса Христа, а также тему жертвенности божественным сыном ради спасения
людей»
61
.
Глубина в понимании образов достигалась за счёт показа их взаимодействия,
богатейших внутренних символических связей, передачи богатой гаммы чувств. Абстрактным
фоном подчёркивалась надисторичность группы, а отсутствием строгой фронтальности –
взаимоотношение фигур. Сцена приобретала характер большого художественно-философского
обобщения, воплощённого догмата.
Именно догматическая сущность жертвенности божественным сыном выражена в
60
Вагнер Г.К. Указ.соч. С.115.
61
Вагнер Г.К. Указ.соч. С.117.