Упрощенная HTML-версия
51
ребенка из невидимого в видимое, из представителя иного мира в живого человека. Очищение
невесты связано с превращением ее из «своей» в «чужую» для родительского дома и, наоборот, из
«чужой» в «свою» для дома жениха (идея смерти и возрождения). Нечистым считался и покойник,
уходивший в мир иной. Омовение, наряду с другими действиями, нейтрализовало исходившую от
него смертоносную силу и одновременно облегчало ему переход в царство мертвых.
Сходство проявляется и в том, что совершавшиеся
в родильной и погребальной
обрядности действия аналогичны по назначению и синхронны
, хотя предполагали
противоположный эффект и порядок. В свадьбе же реализовались представления и о рождении, и о
смерти. Обряды принятия новорожденного в семью или общину (проведывание роженицы
сельчанами, выбор кумовьев, ритуальный обед-родины, крещение, крестины, первая стрижка
ребенка) и поминальные обряды (прощание, похороны, поминки после похорон, а также на 9-й, 40-й
день и в годовщину) продолжались в течение года. Со сроками поминания покойного перекликаются
омовение роженицы и повитухи на третий день и очистительная молитва родившей через 40 дней,
после которой ей вновь разрешалось посещение церкви.
Свадебный и похоронный обряды сближало, например,
сходство причитаний
,
включение элементов одного ритуала в другой: плач невесты-сироты, как бы приобщавший умерших
родителей к участию в свадьбе, или, наоборот, похороны «невесты» (незамужней девушки), которые
содержали черты свадебных действий, поскольку все критические точки жизни должны были быть
пройдены по порядку.
Праздники имели и свои существенные отличия. Рождение отмечалось спокойно,
сдержанно, главным было помочь женщине в родах, очистить ее и младенца, принять нового члена в
общину. Свадьба – кульминация жизни, напротив, была масштабным, шумным событием с очень
сложным ритуалом и глубоким смыслом. Значительным и глубокомысленным являлось и
погребение, требовавшее точного выполнения установленных правил во избежание опасности,
исходившей от покойника. Остановимся подробнее на свадебном и погребальном обрядах.
По мнению А.В.Юдина,
в традиционной свадьбе
выявлялись два основных признака,
тесно связанных между собой:
диалогичность и переходный характер
. Диалог вели род жениха и
род невесты, чуждые пока друг другу, но стремившиеся породниться. В обряде постоянно
сталкивались оппозиции:
свой-чужой, близкий-далекий, доля-недоля, жизнь-смерть. Замужество
ритуально осмысливалось как смерть: плач невесты, сборы в долгий путь, в чужую сторонушку, мир
иной. Одновременно оно отмечало переход из юношества в полноправную зрелость (величание
молодых по отчеству, именование князем и княгинею).
Во время празднества между домами жениха и невесты происходили
постоянные
перемещения
: при сватовстве, «глядении» невестиной родней хозяйства жениха, рукобитье и самой
свадьбе. Ритуально это пространство воспринималось как путь из мира в антимир, каждый из
которых имел свой центр (красный угол, печь) и серию кругов (дом, двор, деревня, поле). Путь от
одного дома к другому состоял в последовательном пересечении границ этих кругов (двери, ворота,
околица). При этом все, что оказывалось впереди, даже порог своего дома, воспринималось как
«чужое» и для его преодоления и превращения в «свое» требовались специальные обряды. Самым
последним рубежом был стол, через него сватами совершалось рукобитие – окончательное снятие
исходного противостояния. При всех предсвадебных передвижениях пути туда и обратно не должны
совпадать, так же как нельзя вернуться той же дорогой из мира иного. По древним представлениям,
вход в мир иной охраняли привратники и чтобы пройти туда, надо было заплатить им выкуп.
Отсюда пошел обычай преграждать дорогу свадебному поезду, требуя плату вином, деньгами и проч.
Помешать свадьбе могла и нечистая сила, и колдуны. От них защищали обереги
(иголка в подоле, кропление святой водой, молитвы, обвязывание молодых рыболовной сетью и т.д.)
и другие магические средства (шум, стрельба, «опахивание» веником круга вокруг поезда,
покрывание головы молодых, запрет произносить их имена и т.д.). Колдунов, чтобы не обиделись и
не навредили, приглашали на свадьбу, а от колдовства охранялись заговорами. Окончательный
переход невесты в дом мужа и превращение ее в «свою» закреплялся переплетением кос по-женски и