Упрощенная HTML-версия
42
как это было в других европейских и восточных странах. Оно сохранялось у нас в течение
долгих веков, составляя своеобразие русской культуры
. Вот почему еще в начале ХХ в. этнографы
обнаруживали полноценные языческие обряды в крестьянской среде. Иными словами, перевод
культуры с родного, своего языка («языка язычества») на новоприобретенный, «чужой» («язык
христианства») оказался не вполне адекватным, а в ряде случаев - вообще не осуществленным.
Лишь некоторые положения новой веры имели традиционные соответствия и потому
были понятны. Сравните: христианские представления о конце света, Страшном суде и
последующем Царстве Божием и языческие понятия о гибели мира и его возрождении. Или:
распятие Христа и его воскресение – и ежегодно умирающие и воскресающие языческие боги.
Ряд мест в Евангелии можно рассматривать как мифологизацию древних ритуалов.
Так, рассказ о крещении Иисуса Иоанном Крестителем по существу есть мифологическое
обоснование практики водяного обрядового очищения; рассказ о тайной вечере – опоэтизированное
и драматизированное описание широко известного древнего обычая вкушения хлеба и вина.
Однако многие идеи не имели прямых соответствий в языческих представлениях о
мире: ожидание Мессии и его вторичного прихода, самопожертвование во искупление человеческих
грехов, всеобщее воскресение мертвых, линейное время. Народный уклад постепенно вносил
коррективы в каноны официальной религии. К примеру, житейское сознание воспринимало события
«священной истории» вовсе не линейно, а через возвращающийся цикл постов и праздников,
соотнесенный с циклом крестьянских работ («Борис и Глеб сеют хлеб», «Илия-пророк на поле копны
считает»).
При переводе языков было очень
важно установить соответствия между старыми
и новыми персонажами
. Такому «переводу» и был подвергнут языческий пантеон. Фигуры верхних
уровней иерархии совпали в новой модели с христианской «верхушкой»: божественным семейством,
ангелами, святыми...
21
Так, образ св. Георгия наложился как на Перуна-Громовержца, победителя
змея, так и на Ярилу, умирающего и воскресающего бога. Двойственность получил и пророк Илья,
отождествленный с Перуном и Велесом и, таким образом, связанный с небом и землей. Функции
Велеса приняли также св. Николай, Власий и Василий. Богородица и особенно Параскева-Пятница и
Анастасия заменили, вероятно, Мокошь. Некоторые святые получили множественные свойства, как
Козьма и Демьян – покровители охоты, книжной науки, письменности и каллиграфии. Другие
приобрели узкоспециальные функции: Антипа – зубной целитель, Сисиний, Пафнутий и Марой
помогают от лихорадки и т.д. Христос – самая сакральная фигура, может выступать в роли
защитника и покровителя почти всех сфер жизни. Многозначна и роль архангелов.
Низшие
духи не получили христианских соответствий, а были все причислены к «нечистой силе».
Таким образом, народное сознание разделило сферы влияния в новом мире между
христианством и язычеством, причем, чем менее сакральной была сфера, тем прочнее сохранялась
традиция.
Итак, в русской духовной культуре рядом с нововведениями продолжала жить
глубокая древность, что ярко проявлялось в синтезе обрядовых действий. Так было не только в
средневековье, но и
в Новое время, когда в отечественный быт стали проникать западные
традиции.
Из Германии, например, пришел
обычай наряжать елку на Новый год
, зародившийся
там в XVI в. У немцев ель отождествлялась с Мировым деревом и была особо почитаемой. По указу
Петра I с 1700 г. елками стали украшать улицы столицы, но только в 40-х годах XIX в. они
21 Юдин А.В. Указ.соч. С. 117-123.