Упрощенная HTML-версия
15
весьма вежливо. Просили о возможности подселения, никакого принуждения, и
жители дома отвечали на все предложения о подселении новых эвакуированных
семей с большим пониманием и сердечностью. В нашей квартире жил профессор,
акушер-гинеколог 2-го Московского медицинского института Ефим Ильич Кватер с
семьёй. В соседних квартирах жили народный артист театра имени Вахтангова
Алексей Денисович Дикий и Цецилия Львовна Мансурова, исполнительница роли
Турандот в знаменитом спектакле Вахтангова; на площади Дзержинского 1 жили
Абрикосовы. В квартире И.Б. Мажбича жил профессор-офтальмолог, академик АН
СССР Михаил Иосифович Авербах, который когда-то консультировал самого
Ленина.
Надо сказать, что родная сестра жены И.Б. Мажбича Сара Соломоновна
после гибели на фронте своего мужа добровольцем ушла медицинской сестрой на
фронт – «мстить за мужа» Прошла через все ужасы войны и вернулась с фронта
заслуженной фронтовичкой. Эти рассказы врезались в нашу детскую память на
всю жизнь».
А потом, после войны, было «дело о еврейском антифашистском комитете»,
«дело врачей», в промежутке выяснялись взгляды на «буржуазную науку –
генетику», рассматривали вопросы «ревизии клеточной теории», а значит, и
проблемы происхождения жизни на Земле.
«Мы, дети, не втягивались во взрослые споры, но эти споры были нашей
атмосферой. Помню, как папа вёл разговор с Владимиром Григорьевичем
Елисеевым. Дядя Володя был взрывным и эмоциональным, более резким в суждениях,
чем папа. У них не было расхождений по существу учения Ольги Борисовны
Лепешинской и Трофима Денисовича Лысенко, они были обеспокоены одним, что вся
эта научная трескотня навредит истинной науке, обучению кадров, будет
способствовать отставанию отечественной науки от мировой.
Оба
придерживались одной точки зрения. Лепешинская – шарлатанка в науке, и вред,
который она принесла биологии, ещё десятилетиями будут исправлять учёные и
восстанавливать научные школы, по которым нанесён смертельный удар Т.Д.
Лысенко и О.Д. Лепешинской».
На В.Г. Елисеева поступила жалоба, что он «преподавал буржуазную науку
генетику, восхвалял труды Моргана и Вейсмана, не признавал учения Т.Д. Лысенко».
Жалоба была рассмотрена где надо, и результатом было исключение В.Г. Елисеева
из рядов ВКП(б). Владимир Григорьевич опротестовал решение партийной
организации в вышестоящих органах. Была назначена комиссия и его восстановили в
партии. В это время в Омске приступила к работе так называемая «тройка». Это та
комиссия, состоявшая из трёх ответственных партийных чиновников самого
высокого класса, обладающих и самыми широкими полномочиями, в основном
карательного характера. И В.Г. Елисеева вновь исключили из ВКП(б), так, на всякий
случай. Но недаром Владимир Григорьевич родом был из сибирских казаков, резким
и рискованным в поступках, и он подал апелляцию в ту самую «тройку» и выиграл.
Его восстановили в партии, а значит, дали и дальше свободно дышать. Студентку,
которая оклеветала профессора, исключили из института, найдя в её документах
подлоги.
Вспоминает А.М. Далматова:
«Один из работников ОГПУ жил тоже в
нашем доме. Его квартира размещалась над квартирой И.Б. Мажбича. Когда он
приезжал с работы вечером, пусть даже самым поздним вечером, все облегченно
вздыхали и ложились спать. Значит, этой ночью никто не будет арестован. И мы,
дети, как будто состояли в молчаливом заговоре со взрослыми, думали: «Ну,
дядечка, приезжай сегодня пораньше». А Иосиф Борисович Мажбич тихонько
подходил к нашей двери, тихо стучал, подавая знак, что хозяин верхней квартиры
дома».