Упрощенная HTML-версия
141
Михайлович был душой компании. Любил рассказывать о своей юности.
Неисправимый романтик, подростком сбежал на флот, когда уже заканчивалась
война, участвовал в высадке десанта на Дальнем Востоке.
По этому поводу имел памятный знак, которым очень дорожил: «Юнга
пламенных рейсов». Свою мечту о море он всё же осуществил, став морским
офицером-медиком.
Я думаю, что в семье он тоже был счастлив. Нина Александровна – красивая,
умная, добрая женщина делала всё, чтобы мужу было хорошо. Она понимала всю
неординарность своего мужа и всегда старалась поддержать и помочь ему. Главной
его любовью, конечно, была дочь Марина – умница и удивительная красавица. С
большой любовью и заботой Дмитрий Михайлович относился к своей маме –
Евгении Семёновне и сестре – Алле Михайловне. С Аллой Михайловной – мы
однокурсники, давно и хорошо знаем друг друга. Через много лет Дмитрий
Михайлович корил её: «Вот ты всё принца искала и пропустила такого парня (В.В.
Далматова – И.Т.), даже фамилию не надо было менять». До сих пор мы – добрые
друзья, а когда встречаемся, я говорю: «Здравствуй, сестра!»
Довольно часто я бывал у Далматовых дома. И в праздники, и в будни.
Семейные торжества проходили основательно. Стол сервировался внушительными
старыми сервизами, тяжёлым хрусталём и приборами. Нина Александровна –
хорошая хозяйка: всё очень было вкусно, аппетитно и изобильно! Из напитков
было всё, но предпочиталась хорошая водочка.
Рождение внуков было большой радостью для Дмитрия Михайловича. Свои
эмоции по этому поводу выражал всем и везде. Жизнь была прекрасна и
удивительна. Но вдруг – тяжёлая болезнь. Онкологическое заболевание. Удар для
всей семьи. Ведь и для семьи он был общим любимцем. Сожалели, что
своевременно не обратили на ранние признаки болезни. А они были.
Сложная пластическая операция и – новый последний этап жизни и борьбы с
болезнью, с тоской, с отчаянием. И здесь опять проявились лучшие качества.
Много работал с диссертациями своих аспирантов, статьями. Надо успеть сделать
это и это… Читал лекции и по-прежнему общался с друзьями. Иногда за
дружеским общением прорывалось: «Я раковый больной», – но это произносилось
так легко, без трагедии. Пожалуй, это был самый организованный период его
жизни. Полный рабочий день на кафедре, а потом – работа дома за пишущей
машинкой. Когда стало трудно добираться до работы на городском транспорте, он
вошёл в ходатайство перед администрацией области, чтобы ему продали
автомобиль «Жигули». Поскольку многие чиновники были пациентами
профессора, и его высокий авторитет – ему удалось это сделать. Дмитрий
Михайлович был отличный, опытный водитель, и новая машина позволила ему
более свободно передвигаться по городу и эффективно планировать свой трудовой
день. В прямом смысле, он трудился до последнего дыхания.
Болезнь брала своё. Специфическая терапия привела к снижению иммунной
системы. Присоединилась гнойная инфекция. Дмитрий Михайлович умер на руках
своей жены – Нины Александровны.
О том, как жил человек, можно судить по числу людей, пришедших
проводить его в последний путь. Таких людей было очень много.
На поминальном обеде было сказано много тёплых слов. Мне пришла мысль,
которую я высказал в поминальном слове: присвоить имя профессора Д.М.
Далматова Городской инфекционной клинической больнице, где работал Дмитрий
Михайлович, где размещается кафедра, которой он заведовал, и поместить на
здание мемориальную доску.
Но продвинуть это, реализовать идею было очень непросто и моей заслуги в
этом нет. Всё сделано благодаря настойчивости Омского академического театра