Упрощенная HTML-версия
Перу профессора К.М. Гречищева принадлежит более 150 научных работ по вопросам
гигиены, организации здравоохранения и краевой эпидемиологии, из которых 120 напечатано
в различных изданиях. Среди его опубликованных работ – двенадцать монографий.
Ксенофонт Михайлович Гречищев сочетал научную деятельность с общественной, любил
искусство, был большим цветоводом.
Умер профессор К.М. Гречищев 4 января 1957 года в Иркутске на 84 году жизни
.
Трудно сегодня докопаться до истинной причины ареста К.М. Гречищева. Поводом мог
быть: арест его сотрудника и ученика – Л.М. Маслова, возможная заграничная командировка
в Германию в 1930 году, а, может быть, и окончание учебы в Берлинском университете в
1899–1900 годах, причиной могла быть и кратковременная работа в период правления
Временного сибирского правительства, может быть причиной и арест к этому времени
Григория Наумовича Каминского (1895–1938) – участника революции, партийного и
советского деятеля, Наркома здравоохранения РСФСР и главного государственного
санитарного инспектора СССР (1934–1936) и первого народного комиссара Наркомата
здравоохранения СССР (1936–1938), с которым профессор К.М. Гречищев был хорошо
знаком. Был бы человек, а повод и причина для ареста всегда найдется, если для этого создана
специальная система для проведения репрессий.
ДЕЛО ВРАЧЕЙ
Работая в архиве, я наткнулся на интересное письмо, которое отражает обстановку того
времени. Я не буду упоминать имя автора письма – весьма уважаемого человека, хочу только
подчеркнуть дух поколения. Письмо направлено в Ученый совет Томского медицинского
института в сентябре 1951 года, а 18 марта 1952 года предполагалась защита докторской
диссертации автором письма…
«Прошу вычеркнуть фамилии профессоров: М.С. Вовси, П.И. Егорова, М.В. Когана, Б.Б.
Когана, Я.Г. Этингера, как оказавшихся изменниками Родины, человекоподобными зверями,
шпионами-террористами, умершвляющими активных деятелей нашего Государства, а также
подрывавшими здоровье советских руководящих военных кадров, чтобы вывести их из строя
и ослабить оборону страны.
Совершенно очевидно, что какими бы ни были научные заслуги этих мерзавцев, каждый
советский врач-патриот должен немедля, узнав об истинном лице этих гнусных
преступлений, решительно отмежеваться от них, а также их научной продукции, на которых
отныне лежит несмываемое клеймо каиновой печати».
* * *
Институт помнил и другие годы. Как известно, 1935 год ознаменовался ожесточением
идеологической
борьбы,
начались
поиски
идейных
врагов,
проводников
«контрреволюционной троцкистской идеологии», искоренение инакомыслия. Не миновало
это и ОГМИ. Многотиражная газета «За кадры советской медицины» 11 и 25 марта 1935 года
писала об «уроках троцкистской вылазки» бывших преподавателей кафедр диалектического и
исторического материализма Соустина и Любимова, обвинявшихся в извращении
марксистско-ленинского учения. Оба они, а также не возразивший им преподаватель Веселов,
были исключены из списка сотрудников.
1937 год в памяти народа остался трагическим – годом особо ужесточенных репрессий,
когда честные руководители, рядовые работники по надуманным причинам подвергались
унижениям, арестам. Первый заведующий Омского облздравотдела Бернард Вольфович
Тиллес оказался в застенках НКВД. Та же участь постигла и и. о. доцента, зав. кафедрой
диалектического материализма Малышева.
В 1938 году были арестованы ассистент кафедры акушерства и гинекологии Кайшо,
профессор А.П. Беляев и профессор К.М. Гречищев и агент по снабжению Тугов; в 1939 году