Упрощенная HTML-версия
144
После планёрки – обход. Его ведёт также профессор Ивасенко. С ним вместе
Анатолий Ксенофонтович Попов – доцент кафедры, заведующие отделениями, врачи,
ординаторы и интерны. Перемещаясь по отделению челюстно-лицевой хирургии, можно
отметить, что, не смотря на его загруженность, в коридоре нет ни одной койки. Ведь не
секрет, что во многих, в том числе и в очень мощных, клиниках города из-за огромного
потока больных, поступающих в стационар, койки приходится размещать прямо в
коридоре. Это доставляет дискомфорт пациенту, ведь кроме физической боли он ощущает
неприятные эмоции, оказываясь, словно, ущемлённым в своих правах, по сравнению с
другими больными, размещёнными в палатах. В отделении челюстно-лицевой хирургии
этого нет. Оказывается, это одно из правил профессора Никандрова, которому строго
следуют и современные доктора: не смотря ни на что, пациенты должны размещаться
только в палатах. При необходимости можно ставить дополнительные койки, даже делать
их двухъярусными, но в коридоре размещать больных нельзя ни в коем случае.
Первый пациент, которого мы видим, молодой мужчина с двусторонним
переломом мыщелков нижней челюсти. Ему была выполнена операция остеосинтеза, и
профессор интересуется у пациента его самочувствием, осматривает челюсть. Состояние
пациента удовлетворительное. Пётр Иванович демонстрирует его рентгеновские снимки
интернам – обход сочетается с учебным процессом. Ведь молодые доктора должны со
временем приучить свои глаза безошибочно находить линии переломов среди черных и
белых полей рентгеновских плёнок.
В женской палате тоже встречаются пациентки с травмами. Для молодых девушек
косметический дефект в области лица особенно неприятен. Во время обхода некоторые из
них не скрывают слёз от докторов, некоторые, радуясь возможности высказаться,
начинают в красках описывать своё состояние. Талант психолога, присущий опытным
врачам, незаменим в таких ситуациях, чтобы найти индивидуальный подход к каждой
пациентке, ободрить тех, кому ещё предстоит операция. Как, например, пожилой
женщине с острым одонтогенным синуситом. Она должна быть прооперирована в
ближайшее время, иначе процесс может перейти в хроническую форму.
В маленькой палате находится пациент, пострадавший от зубов собаки. На его
лице имеется значительный дефект мягких тканей, видны последствия неоднократных
хирургических вмешательств. Ему проводится кожная пластика по методу Филатова.
Легко понять его подавленное состояние, несмотря на заверения хирургов в успешном
завершении всех вмешательств.
В отделении гнойной челюстно-лицевой хирургии моё внимание обращает на себя
немолодой мужчина. Его лицо покрыто многодневной щетиной, видны металлические
конструкции, скрепляющие фрагменты сломанной челюсти. Этот человек пытался свести
счёты с жизнью, выстрелив себе в лицо дробью. Чтобы сломанная челюсть срослась,
используется аппарат, разработанный Анатолием Ксенофонтовичем Поповым. Он
позволяет производить стягивание и, когда это необходимо, отдаление друг от друга
костных фрагментов челюсти.
В другой палате – мужчина средних лет, поступивший в стационар с разлитыми
флегмонами век, височных, подвисочных областей, причиной которых стали
инфицированные раны лица. Лечащий врач докладывает, что пациенту было сделано
девять разрезов для санации гнойных очагов. Состояние пациента было тяжёлым, теперь
же он чувствует себя достаточно хорошо. Однако Анатолий Ксенофонтович обращает моё
внимание на то, что верхнее веко правого глаза пациента опущено. Развился птоз.
Видимо, во время вскрытия флегмоны тонкая мышца, поднимающая верхнее веко, была
рассечена.
Анатолий Ксенофонтович Попов призывает молодых докторов, докладывающих
статус пациента, следить за своей речью: говорить, например, не «вырвали» зуб, а
«удалили», не «резать», а «рассекать». Иными словами, соблюдать правила врачебной
этики и пользоваться научной лексикой, чтобы не нанести больному ятрогенную