Упрощенная HTML-версия
Почти вся мебель в квартире была перевернута. На полу лежали сервант, шифоньер,
большой исковерканный радиоприемник, другие ценные вещи. Под ногами хрустели
вдребезги разбитые флаконы дорогих духов, от которых исходили приятные ароматы.
Девушка лет двадцати неподвижно сидела на кровати. Бессмысленный взгляд – куда-то в
одну точку. Глаза – красные, постоянно слезящиеся. Черные длинные волосы растрепаны.
Одежда порвана так, что груди совершенно не прикрыты.
Сергей начал:
– Скажите, пожалуйста, что с вами произошло?
После ряда подобных всё приглушеннее задаваемых вопросов девушка вначале
мельком, затем внимательно взглянула на Сергея. Лицо её исказилось неописуемой яростью.
– Ах, это – ты, мерзавец! Как ты надсмеялся надо мной! Пока я, работая на тяжелой
работе, несколько лет поила, кормила, одевала, обувала тебя, а ты спокойно учился, то я была
тебе парой. А как почти выучился, то… Негодяй!..
Вскочив, она стремительно выхватила из его рук чемоданчик неотложной помощи,
замахнулась и бросила в Сергея. Тот отклонился. Удар пришелся в стену. Крышка
чемоданчика распахнулась. Раздался, как стук гороха, шум разлетающихся в стороны
пузырьков с лекарствами, таблеток, ампул… Вслед за этим девушка вскочила на подоконник,
руками и ногами выбила оконные стекла. Она уже просунула голову в образовавшееся
отверстие. Однако Сергей успел схватить её ногу и с большим трудом стал тянуть на пол.
Она била, рвала, царапала Сергея. Стащив девушку с подоконника, он попытался набросить
ей на голову свой белый халат, но тот вмиг оказался разорванным на клочья. После
небольшой передышки больная вновь рванулась к окну. И так шесть раз. Улучив момент
затишья, Сергей подбежал к двери позвать на помощь – молчание. Он уже задыхался от
усталости, бешено колотилось сердце, лицо и шея исцарапаны, одежда изодрана, покрыта её
и его кровью… Трудно было понять по внешнему виду, кто здесь больной?
– Что же делать? Что же делать? – лихорадочно размышлял он. – Её я не осилю.
Помощи ждать неоткуда, пока буду звать на помощь, она может покончить с собой…
Основная причина её состояния – чья-то жестокость, а лекарство против жестокости –
ласка…
Он продолжал повторять:
– Какая вы красивая! Настоящая красавица. Иметь такую подругу – великое счастье. И
хозяйка, я вижу, прекрасная!..
Крепко обнял. Нежно гладил волосы и израненные стеклом лицо, шею, руки. Больная
постепенно стихла. В глазах появилась осмысленность. Сознание просветлело. Девушка
разревелась жалобно, мучительно:
– Сегодня – моя свадьба… должна быть… Нам нанесли много подарков. А его всё нет
и нет… жениха моего, мужа будущего значит. Ждем его, ждем… Час, второй, третий.
Наконец явился его друг – самому стыдно! – и известил: он раздумал, мы, мол не пара! Не
мог раньше сказать, ну, хотя бы недели две назад. Разве можно так жестоко?» Что я ему
плохого сделала?.. А ведь он скоро институт окончит… Какой позор! Какой позор! Я этого не
перенесу! Позор! Позор! Позорище!
Девушка буквально задыхалась от обиды. Сергей успокаивал:
– Знаете, как в песне поётся: мол, неизвестно, кому повезло. Это хорошо, что ваш
претендент в мужья проявился еще до свадьбы, а не тогда, когда у вас была бы уже куча
детей. Вот тогда бы вы уж намучились с таким «верным» муженьком. А сейчас вы полностью
свободны и у вас всё – впереди.
Больную вновь стала одолевать агрессивность: она задвигалась, пытаясь освободиться
от его объятий, метая злобные взгляды.
Сергей продолжал убеждать: