Упрощенная HTML-версия
Мы шагаем палатами длинными.
Мы Сорок трудный год.
Почти растворяемся в них
с балалайками,
с мандолинами
и большими пачками книг...
Что в программе?
В программе – чтение, пара песен
военных, правильных...
Мы в палату тяжелораненых
входим с трепетом и почтением..
Двое здесь.
Майор артиллерии
с ампутированной ногой,
в сумасшедшем бою
под Ельней
на себя принявший огонь.
На пришельцев глядит он
весело...
И другой – до бровей забинтован
Капитан,
таранивший «мессера»
три недели назад
над Ростовом...
Мы вошли.
Мы стоим в молчании...
Вдруг
срывающимся фальцетом
Абрикосов Гришка отчаянно
объявляет начало концерта.
А за ним,
не вполне совершенно,
но вовсю запевале внимая,
о народной поем,
о священной,
так,
как мы ее понимаем...
В ней Чапаев сражается заново,