периментальной биологии (1917-1938) и Центральной станции по
генетике сельскохозяйственныхживотных (1919-1929), одновремен
но работая профессором 1-го и 2-го Московских университетов.
Его интересы распространялись от сравнительной анатомии,
экспериментальной цитологии, биологии и до генетики. Он пер
вым высказал идею о существовании наследственных молекул,
тем самым предвосхитил современные представления о структу
ре хромосом и о процессе репликации генов на основе матричного
синтеза белковых молекул. Он основал журналы, которые имели
большой успех в среде биологов: «Успехи экспериментальной био
логии», «Журнал экспериментальной биологии», «Биологический
журнал» и журнал «Природа».
Кольцов всегда читал один и тот же курс. Но никогда не из
давал его ни целиком, ни отдельными лекциями. «Если бы я издал
их хоть раз, я уже не стал бы читать: я отдал бы их, и они переста
ли бы быть моими». Его лекции по словам слушателей, были как
импровизации на тему. «Он не учил предмету, он учил думать о
предмете и в предмете, причем думать так, как думал в этот мо
мент сам, о том, о чем думал в этот момент сам. Издать лекцию
- значит остановить мысль. Он и вправду был на лекции художни
ком, который не может даже в копии повторить самого себя».
Наверное, А.С. Пушкин сказал о таких своим изящным словом:
«Он вечно тот же, вечно новый».
«Кольцов поднимался на помост перед длинной прямоуголь
ной черной доской, держа в руках не указку, а небольшую картон
ную коробочку «Плакатные мелки «Марабу» (позднее он их пода
рил В.В. Сахарову, а тот - B.C. Андрееву).
Лектор, как дирижер палочку, вскидывал мелок к доске, и с
этого момента и до конца курса, сколько бы он его ни читал и где бы
он его ни читал, все три десятка лет - в Московском университете,
в Народном университете Шанявского, наМосковских высших жен
ских курсах, во Втором Московском университете, в Медико-педа-
гогическом институте, - везде и всегда, с начала и до конца аудито
рия от первого ряда и до галерки «сидела у него на мелке».
Мелок проворно бежал по черному полю, не останавливался и
не обрушиваясь, словно лучше, чем лектор, знал свой маршрут.
185