Упрощенная HTML-версия
прием без ограничения времени при открытой двери кабинета и обязательном присутствии
2-3 студентов, которые по очереди могли приносить мне необходимые документы из
технических секретариатов факультетов. Очередь иногда подпирала мой стол, но я не
обращал внимания. Разговаривая с одним, вторым абитуриентом или их родителями, краем
глаза видел, что очередь в кабинете уменьшается. Подходили другие очередники, но и они
могли получить ответ, не дожидаясь своей очереди, а выслушивая ответы на вопросы
впереди стоящих. Многие вопросы повторялись, а всех интересовало одно – равное ли к ним
отношение.
В часы, назначенные для приема, посетителей у кабинета ректора не было. Так
продолжалось несколько дней, и приемы были отменены, а ректор мог свободно проходить
через общие двери, подниматься в кабинет на 3-й этаж и заниматься своими вопросами. Так
продолжалось 6 лет.
На заседания приемной комиссии выносили только вопросы, требующие коллективного
решения. Жалобы связанные с конфликтными ситуациями по оценкам, разбирались также
оперативно и с приглашением родителей абитуриентов. Спорные вопросы старались решать
объективно в пользу будущих студентов или выносили при сходных ситуациях одинаковое
решение, несмотря на положение родителей и попытки давления из вне.
Интересный случай подобного рода случился после экзамена по биологии. На комиссию
были приглашены два абитуриента, один из них был с отцом – ректором одного из омских
ВУЗов. Оценки обоих студентов были неудовлетворительными и объективными в
соответствии с критериями, которые были знакомы для всех. Комиссия подтвердила
правильность выставленных оценок. Отец настаивал на индивидуальной встрече,
ректорской взаимопомощи, но Л.В. Полуэктов был категоричен в отношении вынесенного
решения. Через год молодой человек выдержал экзамены и прошел по конкурсу на
педиатрический факультет, который окончил благополучно. Через несколько лет я случайно
встретился и с другим абитуриентом. Он тоже учился, но в педагогическом университете,
был доволен выбором профессии, однако обида на медицинский институт оставалась. В
разговоре я упомянул и о товарище по той комиссии. А когда я сказал, что его отец – ректор
одного из омских ВУЗов, то я почувствовал такую резкую перемену в его настроении и
отношении ко мне, к нашему институту, что невольно подумал: «Какой молодец Леонид
Васильевич! Не поддался на уговоры, а, значит, сохранил веру в справедливость у молодого
человека, что иногда важней, чем сохранение имиджа доброго коллеги-приятеля».
* * *
.
За годы ректорства Л.В. Полуэктова международное признание Омский медицинский
институт получил по результатам участия его сотрудников в работе региональных комитетов
Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). В течение длительного периода за рубежом
работали по заданиям ВОЗ доцент Р.С. Цыркин (Гана, Замбия, страны Юго-Восточной
Азии), Г.П. Чернышев (Куба, Эфиопия). Алжир, Зимбабве, Мозамбик, Гана, Танзания,
Конго, Нигерия, Бурунди, Уганда, Мали, Гвинея, Афганистан, Иран, Пакистан, Лаос,
Кампучия, Монголия, Куба – вот не полный перечень стран, где оставили добрую память о
себе и Омском медицинском институте Н.В. Соботюк, В.М. Семенюк, Ю.И. Авдеев, В.А.
Батухтин, И.Е. Матусов, И.А. Колодин, В.К. Косенок, П.В. Мальцев, А.П. Демченко, И.М.
Иванов и другие преподаватели Омской медицинской академии.
В 70-е годы более организованным стало движение строительных студенческих отрядов.
Более десяти лет проработали в Полтавском, Исилькульском и Москаленском районах
Омской области студенческие отряды мединститута «Антей», «Атлант», «Сибиряк»,
«Юность», «Арника», «Лисистрата». Имена лучших из командиров линейных студенческих