Упрощенная HTML-версия
дифференциальный диагноз. Это была хорошая школа для
докторов. Кстати, кабинет профессора располагался на 3-м
этаже ОКБ на ул. Музейной, над кабинетом была
мансарда, в которую вела довольно крутая лестница. Здесь
в радиологической лаборатории использовался р32 и йод
131. Правда, скоро лабораторию закрыли в связи с
отсутствием санитарных условий.
Все, кто знал P.M., помнят удивительные заседания
терапевтических обществ. Актовый зал был обычно полон.
Изюминкой
заседаний
были
дискуссии
между
профессором Ахрем-Ахремовичем и М.Э. Винниковым,
особенно по проблеме описторхоза.
В 1960 году Раймонд Михайлович уехал в Москву.
Он был всегда рад встретить гостей из Омска. Мы,
сотрудники ОГМИ, - А.Ф. Савельева, Г.И. Алхутова, Л.Г
Морова, Т.И. Захарченко и я прибыли в Москву на
кардиологическую конференцию, посетили и Институт
кардиологии, где P.M. был одним из ведущих сотрудников,
заведовал клиническим отделом. Принял он нас в своем
кабинете, интересовался делами в ОГМИ, в Омске, вызвал
к себе Е.И. Чазова, тогда еще кандидата медицинских наук
и попросил, чтобы он показал нам всё, что есть
интересного в институте.
После
смерти
А.Л.
Мясникова,
Раймонд
Михайлович закончил учебник по терапии, по которому
учились многие поколения врачей. Личная жизнь его
последних лет не складывалась. Он был одинок и это
подтолкнуло его добровольно уйти из жизни. В
предсмертном письме на имя Е.И. Чазова он писал, что
устал жить, завещал свою библиотеку и тридцать тысяч
рублей институту, пять тысяч рублей - на похороны и
поминки, оставил и список приглашенных. На столе лежал
пакет со всем необходимым для похорон. Он просил